Тот фыркнул.
— И все-таки? — настояла Д" Аквино. — Вы кого-то ищете? Доктора?
— Ну, да, — очнулся студент. — Прошу прощения, мисс. Уже не нашел, извините, что побеспокоил.
— Мистера Мартина?
Его аж развернуло. Джейн вцепилась в чемоданчик, потому что иного оружия под рукой не было. Скальпели в шкафу, она не успеет их достать.
Господи, что за иллюзия? Еще секунду это был просто бледноватый, встревоженный парень, а потом вдруг появилось что-то еще. Настолько жуткое, что Джейн сначала испугалась и приняла меры, а потом уже осознала. Безумие обдало ее, как горячий воздух из печи. Казалось, на нее накинутся и сразу разорвут.
За что ее-то?
Джейн посмеялась над собой, но смех вышел истеричный. Безумец стоял посреди лазарета и обнимал сам себя, и было непонятно — то ли застучит кулаками по груди, как спятившая обезьяна, то ли просто пытается удержать. Охотнее верилось во второе. Джейн стала потихоньку подвигаться к ящику с инструментами. На всякий случай.
Чего ж от так взбесился от одного упоминания докторского помощника…
Джейн думала над этим и каждую секунду ожидала нападения. А студент не двигался и слишком громко дышал.
— Меня зовут Джейн Д" Аквино, — она заговорила доброжелательно и мягко, как с бредящим больным. — Я представитель Красного Креста. А как зовут вас?
— Ян Дворжак, — отозвался тот спустя какое-то время. Спокойнее уже отозвался, безумие постепенно отступало. — Студент. Бывший, видимо.
А потом он закрыл лицо руками и хрипло расхохотался. Джейн опустила на юбки руку, которая змеей кралась к дверке шкафа с инструментами.
— Простите, миссис Д" Аквино, — заговорил Ян быстро. — Не хотел я вас пугать, честное слово!
— Пугать? — Джейн улыбнулась, не пришлось даже притворяться. — После двух войн меня уже довольно трудно напугать, знаешь ли. И еще. Я мисс. Мисс, — она секунду помолчала, решая, стоит ли беспокоить едва притихшую стихию. — Но что с тобой случилось? Может быть, нужно успокоительное?
— Нет, нет.
— Присядь, пожалуйста.
Джейн кое-что поняла. Ян психически нестабилен, но это не важно. А важно, в действительности, то, что он как-то связан с Франсом Мартином, и может что-то знать.
— Ян, позволь тебя кое о чем спросить, — Джейн поднялась, подошла к устроившемуся на коробке студенту и легонько, по-матерински приобняла его за плечи.
От ее прикосновений тот вздрогнул, как в ознобе. Джейн на всякий случай, автоматическим жестом проверила температуру. Жара не было.
— Ты что-нибудь знаешь о Франсе Мартине?
Был риск, что он превратится в зверя прямо под ее руками, и Джейн Д" Аквино, подающий надежды лидер, погибнет во цвете лет от перелома позвоночника. К счастью, этого не случилось.
— Смотря что вам интересно, — произнес Ян слишком спокойно. — Вам он зачем?
— Я врач, ты заметил?
— И не скажу, мисс Д" Аквино, что я хорошо отношусь к представителям вашей профессии.
— Твоя правда. Но Ян, как врач, я беспокоюсь о нем.
— О, а как же ваши хваленые врачебные тайны?
— Не груби!
Ян аж челюстями хлопнул. Джейн решила, что матери у парня не было, или была, но не успела воспитать. Те, кто рос под присмотром матерей, успевали привыкнуть и на такие дисциплинарные меры не реагировали.
— Пока мы с тобой врачебной этики не нарушаем, — твердо продолжила Джейн. — И кстати, если речь идет о спасении чьей-то жизни, я готова на нее наплевать. Это понятно?
— А как же, мисс, — ворчливо подтвердил Ян, старательно изучая носы своих сапог. — Только это все бесполезно, если хотите знать. Даже если вы на врачебную этику… — тут он замешкался, решая, стоит ли говорить даме столь грубое слово. — Наплюете, ваши слова, ничего не изменится.
Джейн кивнула. Это она уже и так поняла, теперь главное продержаться и выведать то, что знает Ян. А знал он, судя по всему, все. И над тем, как связан с Франсом Мартином, еще предстояло подумать.
— Идет, — вдруг предупредил Ян и встал, нечаянно сбросив c плеч руки Джейн.
Она тоже услышала, теперь. Вот и доктор возвращался. Джейн отошла к столу, подхватила колбу с давно остывшим кофе.
— Здравствуй, Ян.
— Добрый вечер, доктор.
— Извини, я забыл к тебе зайти. Чуть позже, хорошо?
— Заходите.
Джейн показалось, что между внешне спокойными собеседниками висит огромная горящая тряпка. Как будто мальчишки шутки ради подожгли сушившиеся на веревках простыни. Да они друг друга ненавидели, доктор и Ян. Это было так видно.
— Что он хотел? — поинтересовался Кари, когда Дворжак, сохраняя достоинство, ретировался.
Хитрить не хотелось. А стоило, наверное, но Джейн уже успела сказать:
— Искал Франса.
— Этого не хватало, — очень тихо, себе под нос пробурчал доктор. — Ну, пусть ищет дальше. Стивенсон сказал, что поддержит наше начинание.
— Прекрасно!
— Отправляйтесь отдыхать, Джейн. Сегодня больше ничего уже не сделаешь.
45
- Франс, какое сегодня число?
— Двадцать пятое марта.
— Господи.
— Можно просто 'Франс'.
— Утром тоже было двадцать пятое марта, — Сорьонен громко застонал и натурально схватился за голову. — Какой кошмар!
— Непривычно от тебя такое слышать, — заметил Мартин и потянулся к свежему хлебу.
— Сам удивляюсь, — согласился доктор. — Что за женщина!
Мартин криво улыбнулся. Ему посчастливилось общаться с Джейн всего-то минут пятнадцать, а потом полдня он себя чувствовал так, словно на нем мешки с песком возили. А Кари пришлось весь день. Хотя кто знает, может быть, доктор на самом деле таким образом выражал свое восхищение. Последнее нравилось почему-то чуть меньше. Мартин редко привязывался к людям, напротив, старался вообще к ним не привязываться, в том числе и из-за ревности. Если бы он пожелал иметь друга — другу пришлось бы прекратить контакты, возможно, со всем внешним миром. Если бы у Мартина была возлюбленная, он бы никогда не выпускал ее из дома… Иными словами, думать так о персоне столь востребованной, как Кари Сорьонен, в любом случае не стоило.
— Энергичная, — кисло похвалил Мартин. — Прямо как ты.
Доктор показательно подавился своим кофе. Мартин не смог сдержать усмешки. Вот, в кои-то веки у них на острове появились дамы, радоваться надо, а они, судя по всему, оба помышляют об одном и том же — где бы спрятаться.
— Надеюсь, не совсем, как я.
— Кари, ты впечатлен, признай.
— О, еще как! Я, Франс, так, vittupaa, впечатлен, что готов бежать отсюда хоть на галеры! Или на войну, вот где врачи нужны.
Мартин нахмурился, вспоминая, как недавно отправился на войну де ля Роса, но то физрук… Он что, серьезно? Нет, как-то странно доктор себя вел, то ли устал, то ли перенервничал, то ли из себя его вывели. Господи! И правда, длинный был день. В ночь на этот день они пили, а днем раньше повесился Яска. И он еще размышляет, не перенервничал ли тут кто?
— Ну, хорошо, — сказал Мартин. — Поезжай на войну.
— Охотно, не будь некоторых обстоятельств. Дай кружку, Франс.
— Это что? Ром?
— Тафья. Сувенир с 'Гордости Севера', - пояснил Кари и наполнил придвинутую ему кружку. — Не божественный нектар, но для жизни не опасно.
Ром действительно был не лучший, более того, тафью обычно готовили из отходов патоки, для местного, так сказать, употребления. Или для матросов, чьи могучие организмы перерабатывали и такой ром. Мартин поморщился, но выпил все и снова пододвинул кружку доктору. Странно было, что тот вообще пил. Хотя, такой путь релаксации Мартин понимал и уважал.
— Мда, не 'Гавана-клуб', - сказал он. — А может, не надо на войну?
— Это принципиально?
— Не очень… — Мартин в который раз подивился собственной слепоте. Доктор выглядел форменным психом относительно самого себя и немногим нормальнее Яна. Нет, Дворжак временами и вовсе был вменяемым. — Похоже, Джейн тебя и правда потрясла.