— Это было бы очень хорошо, Кристиан. Но есть другая проблема, более злободневная. Это мольба о помощи нашего союзника, герцога Савойи, Пьемонта и Баварии, которому из Генуи в тыл ударили испанцы. Его столица, Турин, еще держится, но он вынужден перебросить в Пьемонт часть своей баварской армии и все равно балансирует на грани. Хорошо еще, что король Венгрии Габор Бетлен идет сейчас в сторону Вены с 50-тысячной армией, поэтому император не может навалиться на Мюнхен.
— Проблему с герцогом Савойским можно было предвидеть. Но в Ваших руках достаточно войск, чтобы оказать ему такую помощь…
— Он просит поставить во главе наших войск именно Вас, Кристиан фон Анхальт.
— Я ведь еще числюсь пропавшим без вести…
— Он говорит, что такие люди как Вы в огне не горят и в воде не тонут. А скорее всего у него есть сведения, что Вы тайно покинули Францию… Может его информатор — та же мадам де Шеврез?
Глава тридцать седьмая. Рейд по памятным местам
Смотр, проведенный войскам, дислоцированным вблизи Праги, Кристиана разозлил. Мушкетеры, вооруженные новыми ружьями, наступали, как прежде, плотными шеренгами и стреляли не прицеливаясь, в «сторону противника». Гренадеры не освоили пращи и предпочитали бросать гранаты руками — метров до тридцати. Кирасиры мчались в атаку толпой и совершенно не умели маневрировать по команде. Драгуны и стреляли и рубили откровенно плохо. Егерей же никто даже не готовил. Если бы этих солдатиков погонять месяца три по полигону, из них могло получиться боеспособное войско, но времени-то как раз и не было. Пришлось отправлять голубя в Гейдельберг и вызывать к себе проверенные полки. Этих же молодцов гнать туда, на замену.
Полки стали прибывать по очереди: гусары, драгуны, кирасиры… Неожиданно с небольшим разрывом прибыли егеря и мушкетеры, реквизировавшие большое количество крестьянских телег, и следом конная артиллерия, кухни, обоз. Кристиан бросился к полковникам мушкетеров и егерей, благодаря их за инициативу. Но когда прогнал бойцов через полигон, то вновь разозлился: упали и скорострельность и точность и сноровка и маневренность… Он выстроил их в плотные каре на плацу, проехал с мрачным видом мимо каждого полка, затем выехал на середину, поднес к губам жестяной рупор и зычно заговорил:
— Бойцы! Мои боевые братья! Через несколько дней я поведу вас на новые битвы. Поведу, как всегда, для того, чтобы победить и с наименьшими потерями среди нас. Вражеских наемников будет десятки тысяч, а нас всего около восьми. Но вы уже знаете, что побеждать надо не числом, а уменьем. Что же я сегодня увидел? Что ваше уменье куда-то пропало! И я ужаснулся: надо мчать на помощь союзникам, а мои солдаты разучились воевать! Что будем делать, бойцы?
Ответом ему была совершенная тишина. Тогда он продолжил:
— А вот что! Сегодня вы идете на отдых после марш-броска из Пфальца. Но в ближайшие дни с этого полигона вы не уйдете — до тех пор, пока я не решу, что уменье побеждать к вам вернулось. Не подведите меня и себя. Полковники! Развести бойцов по казармам!
В начале сентября мобильный отряд Кристиана (пехоту так и везли на телегах), двигавшийся в этот раз прямым трактом Прага-Пльзень-Регенсбург, подошел к деревне Цайтларн (в 5 км. не доходя до Регенсбурга) и свернул на восток по пути, разведанному гусарами до ручья Оттер-Бах, впадающего в Дунай в 8 км ниже Регенсбурга. Этот маневр Кристиан и Алекс решили предпринять для того, чтобы не терять времени и людей в битве с 6-ти тысячным гарнизоном Регенсбурга (уже имперским!), в котором был сооружен единственный в округе мост через Дунай. Проще было переправиться через реку шириной до 300 м по собственному мосту — наплавному.
При устье Оттер-Баха к реке вплотную подходил лесной массив, в значительной мере состоящий из сосен. Штатные плотники, забравшие в свое распоряжение егерей, уже к вечеру соорудили тридцать плотов размерами 5х10 м (с дощатым перекрытием), подтащили их к реке и, вбивая в дно реки длинные редкие колья вдоль протянутой с берега на берег веревки, стали скреплять торцы плотов скобами. Часа через два наплавной мост был готов, через него пустили хорошо груженую телегу и приняли в эксплуатацию. К утру все подразделения богемцев были на правом берегу Дуная, вышли меж болотами и пойменными озерами к деревне Обертраублинг и далее к прямой дороге на Ландсхут — очередной опорный пункт имперцев. Гарнизон в Регенсбурге был, конечно, уведомлен о переправе богемской армии, но препятствовать ей не решился.
При подходе к Ландсхуту разведка донесла, что город находится в руках баварского католического ополчения численностью под 10 тысяч, но в замке Траусниц, расположенном на крутой горе, укрылось около тысячи савойцев и сколько-то их гражданских сторонников.