Первый год для Александры стал чередой сплошных боев и операций различной степени "спасабельности" — людей, материальных ценностей, границ защищаемой территории, задниц подчиненных, умудрившихся в который раз косякнуть (уж кого только не впихивали под ее начало!) В условиях апокалипсиса и нехватки всего, чего хватать должно, включая патроны и людей, части быстрого реагирования в глазах военного самоуправления стремительно скатывались к тому, чем они были при самом зарождении в средние века — заранее "списанным мясом" абордажных команд, сплошь состоящих из преступного отрепья. Да еще и знаменитые "терки" между служащими разных родов войск… В общем, "запихивание" в отряд Жарова теоретически — военным "советником", а фактически — кем-то средним между смертником и надзирателем от Московского Военного Округа девушка восприняла совершенно спокойно: ну решили зачем-то сделать нянькой для двинувшегося от происходящего ученого (утверждающего, что знает, как закрыть проходы в место, откуда на головы уцелевших людей сыплюся все новые окты) — ну и ладно. В печь не сунули и в терновый куст не бросили — уже плюс. Приказы младлей ВДВ обсуждать привыкать не собиралась.
Впрочем, "неудобный юнит" довольно скоро составила о Жарове и его "компашке" совсем другое мнение: рассказывая раз за разом свою "сказочку", сам ученый занимался совсем другим: методично идя к географической цели он без остановки собирал информацию о противниках — всю, какую мог. Собирал, обрабатывал со своим ассистентом — и немедленно превращал в руководство к действию. Более того, профессор, доктор наук и, кажется, даже академик на редкость убедительно клал с трехсотметровой дистанции пули точно в цель из своей трофейной винтовки (надо было видеть, как он в нее вцепился!), был отлично физически подготовлен и имел навыки рукопашного боя. И не паниковал. Никогда. Да еще и эта "студентка"-ФСБшница, что к нему так и липла… наводила на мысли. Впрочем, как и выглядящий даже грязным и заросшим бородой едва ли на тридцать сорокалетний "проф" со "стальными яйцами". Если б в России была хоть пятая часть ученых такой — мы бы еще посмотрели, где там оказалась бы Америка и окты!
…"что-то подозревать" Синицина начала только у спуска когда увидела "дока" (что интересно, в медицине Жаров тоже разбирался!) с пятнадцатилетней пигалицей… пигалицей, на спор отравившей в нокдаун здоровенного мужика одним ударом — очень-очень знакомым, размазывающимся от скорости ударом, которым сам Алекс прямо при ней завалил окта штык-ножом в "слабую точку" — в рукопашной! Увы — даже тренированные и "всегда готовые" путешественники по миру постапокала не застрахованы против случаев, когда и штаны отстирывать потом ничуть не стыдно — статистика, мать ее, просто нельзя не напороться на чертовых "пауканов" в упор именно тогда, когда в руках нет ствола… Впрочем, люди действительно смогли за жалкие два года привыкнуть к новой, постоянной угрозе — те же вшитые (как раньше говорили — "интегрированные" металлические изогнутые пластины-полунаручи в рукавах курток, при соответствующем навыке и толике удаче позволяющие отвести удар конечностью "платформы" без вреда для себя, открыв путь к не такому уж и неуязвимому корпусу окта для вооруженной руки таскали теперь все и повсеместно.
Подозрения Синициной усилились, когда девицу взяли с собой на марш-бросок к цели. Да, дочь (Жаров о своей семье кое-что рассказывал… что не мешало ему спать с Фёдоровой, то теперь на такие вещи смотрели гораздо проще) — но взять с собой ребенка… нужно было иметь очень веские основания. И эти мутные типы с Большого Завода — "подземли обетованной" (говорят, заправляли там именно представители этой нацгруппы — в виде бывших русских офицеров военного самоуправления, разумеется)… Впрочем, пара разведчиков-"альф" произвела благоприятное впечатление — в отличии от идеи лезть под землю всемером, оставляя на поверхности весь вооруженный конвой "для охраны" (чтобы октам было легче найти, что ли?). Но — приказы не обсуждаются. Как выяснилось, то самое "чувство жопы" в районе копчика чесалось не зря: десантница, стоя у тупика в конце длинного тоннеля уже мысленно простилась со своей жизнью — достойной или нет, не ей судить. Даже не стала указывать на тактически бездарное занятие позиции — надо было коридор перекрывать до широкого простора "зала со шкафами и кабелями", а не после — вот что-что, а прыгать и цепляться при необходимости даже за голые стены (правда, куда хуже прыжков) пауканы умели. И в самой глубине души не умирала надежда на спасение — она не умирает никогда. Потому — приказ она выполнила четко и не задумываясь, даже потеря опоры под ногами лишь заставила тело автоматически выполнить перекат и вскинуть оружие на изготовку. И увидеть Небо! Про порталы Жаров не врал… даже ничего не приукрасил. Наоборот — скромно умолчал, что может сам открыть внепростраственную "дверь" — впрочем, наверняка при прямом вопросе последовало бы пожатие плечами и показательно-недоуменное "из моих слов это прямо следовало". Это она сейчас понимала, а тогда ее так ушибло небом, что даже навык действия за пределами — пределом представления о мире и вселенной в данном случае — дал позорный сбой. Как… как у сопливой шпачки, право слов — и откуда только взялось?! "Потрудитесь объясниться" — или как она там сказала? Тьфу. Ну ладно — как там, "отбросить все невозможное и если останется только что-то невероятное — все равно именно оно и окажется правильным ответом". Другой мир? Окей. Япония? Ну пусть. Магия? О, отлично, я понимаю, у тебя шок, мелкая, эй, папаша, вы в ответе за того, кого… короче, дочку явно стоит привести в себя. Эй, до… док…
Желтая вспышка из-под прижатых к лазам рук. Безумная улыбка — которую подхватывает младшая Жарова. Проф проводит руками по одежду — и она, элемент за элементом, вспыхивает "солнечным" светом — ярким, но не слепящим. Потом — проводит руками по одежде Юлии — с тем же визуальным эффектом. Бред. Бре-ед. Что, окты? Может?.. Вспоровшая далекий ангар многоножка "танка" пришельцев окончательно вытолкнула женщину за пределы понимания "что тут происходит". Это как взять и открыть фэнтези или фантастическую книгу с середины и попробовать вдумчиво вчитаться… дальше возобладавшие вбитые условные рефлексы помогли, наконец, Александре — и она стала действовать как автомат. Не пыталась осмыслить приказы — и обдумать их, признавая главенство "профессора". Хотя, видит Бог у нее едва не дернулась рука перечеркнуть Жарова очередью, когда он начал светится в первый раз — просто затем, чтобы убедится, что это сон, бред… тупая компьютерная игра в жанре "экшен". Ох, как ей хотелось "проснуться" — почти так же сильно, как после первого появления "потолка" два-с-половиной года назад. Сознание механически отмечало и пропускало мимо себя последующие несуразности происходящего — трафаретный знак черной краской на двери в Стене: тележное колесо без обода… точно такое же, как на нашивках на рукаве. Он знал? Заранее? Жаров уверенно двигался в голове маленького отряда — почти бежал… а иногда и без "почти". Коридор, поворот. Несколько секунд изучить чуть выцветшую пластиковую "бумажку" на стене — закорючки-иероглифы, но, видимо — план эвакуации, что еще могут повесить на стен? Снова бег. Дверь — и мертвая контрольная панель с цифровым замком. Чертыхание — мужчина оглядывается и бросается к неприметному щитку. Перекидывает рубильник — но экран рядом, загоревшись, показывает один "серый шум". Зато дверь величественно отъезжает в сторону. Снова мат. Алекс суется за дверь — и лоб в лоб сталкивается с октом…. и одной рукой тыкает стволом своей "Арктики" в корпус противника. Высверк вокруг кисти особенно ярок, руку, плечо и часть тела охватывает свечение и дергает от выстрела… и запястье остается целым… уже не удивляет. Беляев на удивление спокоен — что-то знал тоже? Подходит — и раздраженный док быстро проводит рукой по его амуниции — с уже знакомым эффектом. Поворачивается к пускающему слюни Гвардину… и тут тому в бок "прилетает" лапа подкравшегося (как?) окта. Теперь уже первыми успевают АС ВАЛы "контров". Юлия рвет зубами бумажную обертку бинта — кажется, инженера только слегка задели, по крайне мере встает он сам. Бок в крови. Жаров что-то резко бросает и смотрит на спецназовцев ФСБ, пока его дочь довольно профессионально тампонирует рану и накладывает бинты — прямо поверх одежды, только бы держалось. Александра разбирает слова: "перегрев", "реакция как у снулой мужи" и "щас получите тепловой удар, тут все тридцать градусов есть". Что интересно — мужчины слушаются без переглядывания. Кивок ей — и она подходит. "Солнечное" желтое свечение никак не ощущается — ни теплом, ни щекоткой… ах да, "только на одежду". Последним "свет" достается пострадавшему. Знакомое шуршание и цокание — и влетевшему первым паукану опять достается винтовочная пуля. Телом "дока" светится, освещая и без того не темный коридор бетонный коридор, освещенный светом полосок лампа на потолке (светодиоды?) — неразличимое движение рукой, затвор выбрасывает гильзу. Там крутится в воздухе как в замедленной съемке — так кажется задирающей автомат Синициной — а винтовка, вспыхивая, уже делает следующий выстрел, сильно толкая Жарова в плечо и пробивая окта насковозь. Как из "антиматериальной" снайперки — отстраненная мысли опять пролетает "мимо" отрешенного сознания. Короткая очередь в движение за проемом…