Послушайте женщину, мой капитан, — предреку:
вам будут подвластны все тропы и тропки на свете,
и даже сейчас в вас играют подростки и дети,
спуская кораблики или бросая сети.
Но все же мы встретимся с вами на том берегу.
Начертаны руны на горном прозрачном снегу,
на дальнем снегу, и не мне, капитан, изменить их.
Я тку паруса и запуталась в собственных нитях,
а ветер под окнами — вредный истерик и нытик.
Мы встретимся. Встретимся. Только на том берегу.
И то, что вы мне оставляете — я берегу,
и нет ничего мне на свете родней и дороже,
чем запах морей на моей сухопутной коже,
чем бриз в занавесках за мили от моря — но все же
мы встретимся, мой капитан.
На другом берегу.
БАЛЛАДА О ЛЮБВИ
Но ты — люби. И ничего, что тьма, и снег летит, иголками дробясь, —
люби. Сие не больше чем зима. Она пройдет и не сильней тебя.
Люби. Пока ты любишь, ты стоишь. Все остальное — ветер на шоссе. И
ты бредешь по белой полосе, но не сгибайся. Ты сильнее. И —
люби его сквозь расстоянья все.
Когда начнет казаться — хуже нет, — поверь, что есть, и это впереди. И
жизнь прерывиста, как интернет, и чистый новый лист — поди найди. Но
ты люби. Не подними руки, не заслонись от ветра, — это жизнь. Пронза-
ет окна, стены, этажи зеленый ветер приступом тоски.
Но ты его люби.
И удержи.
Но ты его спаси и сохрани, не усомнись, не выдай, не отдай. Гляди же:
вдалеке горят огни, и там живут другие города. Но ты бреди по этой тем-
ноте, не озираясь, не считая дней — есть лишь дорога. Ты идешь по ней,
как в небо по мерцающей воде.
Зима пройдет. Ведь ты ее сильней.
БАЛЛАДА БЕРЕГА
Капитан, когда вы вернетесь,
этот город будет в огне,
прокаженные будут ходить по улицам и хохотать,
и безумный звон, непрекращающийся, как во сне,
вслед за ними будет от дома к дому летать.
Капитан, нам здесь всем не дойти, не дожить до зимы,
капитан, этот город вам уже не спасти,
в нем уже бациллы чумы,
капитан, мы здесь все обреченные, мы
здесь кричим по ночам и закрыли врата и пути.
Капитан, когда вы вернетесь,
вам лучше бы не...
Я не лучше, чем все, я так же обречена,
мне ведь тоже гореть в очистительном этом огне,
чтобы память была поколеньям на все времена,
что мы слишком жили и слишком грешили здесь,
а с земли стираются грешные города.
Но расправьте парус и верьте своей звезде —
капитан, когда вы вернетесь,
я буду ждать.
БАЛЛАДА ВОИНА
И какие бы войны соленые не хлестали и не разбивали бы землю наиско-
сок — он уйдет от пули, уйдет от огня и стали, от осколка, влетающего в
висок. Кто его отмолил — у Георгия Победоносца или у кого из мертвых
древних богов —
так сложилось, что он всегда,
он всегда вернется
из любых боев.
Сколько лет пролетело, подпрыгивая, как сани, то наверх, то вниз, и все-
то не по прямой — каждый раз он выходит с неулыбчивыми глазами, как
на самый последний бой. А война надоедает, гоня из дома, можно бы и за-
кончить, остаться, не уходить, и — просто он не умеет жить по-другому.
Извините.
Время летит, как по снежному полю заяц, он смеется, объясняя: ну по-
гляди.
Погляди, ведь я всегда возвращаюсь,
не всегда, правда, целый, но возвращаюсь,
смерть всегда окажется позади.
А земля закуталась в снежный колючий кокон, и уже неважно, сколько
проходит лет — он всегда вернется, покуда светит во мгле синеватый
взгляд заиндевевших окон.
Он всегда вернется туда, и вовек и ныне,
но не нужно знать, который век уже там —
только снежная обезлюдевшая равнина,
нежилая запорошенная темнота.
БАЛЛАДА ОКОНЧАНИЯ
Ну а что я тебе расскажу — темень за окнами, рыжие фонари. И в подъ-
езде лампочка не горит. Снежная кашица, вымерзшая земля.
Добрый вечер, мой капитан, доброго февраля.
Ну а что я тебе расскажу — здесь такая тишь, что когда шагаешь, слы-
шится, как хрустишь каждым хрящиком закостенелым, каждой замерз-
шей жилой.
Хорошо, что вы есть, капитан мой.