— Кто ты? — во взгляде Зорана одновременно читались угроза и задумчивость. Он будто взвешивал: стоит сворачивать болтливому старику шею или не стоит. Но это не произвело на Гастрода никакого эффекта, он продолжал улыбаться.
— Я просто староста, мастер-ворон, и мне просто нужна твоя помощь. Крайне необходимо, чтобы ты отомстил кое-кому, иначе ни деревня наша, ни моя бедная старая душа не обретут покоя. Ну чего ты напыжился как разъяренная жаба? Не переживай: я никому не скажу, кто ты на самом деле.
— С чего ты взял, что я буду тебе помогать?
— Я стар и мудр. Мне видно, какой ты человек. Видна твоя верность собственным принципам. Я чувствую пропитавшую тебя убежденность в том, что все слабые и затравленные должны быть отомщены, а Ярра — это место, где как раз живут такие люди. Это твой покорный слуга. Это другие жители деревни. Все мы. Нашего хорошего друга, местного лесника Йохана убили. Просто так, из развлечения. Совершил эту гнусность жестокий зажравшийся бессердечный выродок. Он разорвал бедного Йохана на куски и с тех пор изгнан из деревни. Он прячется в лесу. Он сильный. Все в деревне его боятся, потому что он будет убивать снова. Отомсти за Йохана. Предотврати дальнейшие смерти. И получишь золотых монет в два раза больше, чем в твоем мешочке серебряных.
Гастрод достал из кармана увесистый кошель и слегка подкинул его вверх, после чего тот, бряцнув, тяжело упал в его костлявую ладонь.
В те времена Зорана не приходилось долго упрашивать: он являл собой образец истинного убийцы Скалы Воронов и действительно верил, что за кровь можно расплатиться лишь кровью.
А еще — звонкая монета никогда не бывает лишней, особенно, когда она не одинока.
— Ты сказал, что мерзавец изгнан, значит, он жил здесь. Как его зовут?
— Граф Рудольф ван Пацифор.
— Граф? В этом захолустье жил граф? — удивился Зоран.
— Да. В усадьбе на окраине деревни. Не удивляйся, мастер-ворон, Рудольфу запретили жить в крупных городах из-за его редкой болезни, ликантропии.
— Так он вервольф?
— Не просто вервольф, а самый настоящий безумец и садист. Дело в том, что Рудольфа не казнили в Эйзенбурге, где он жил раньше, по одной простой причине: форма ликантропии, которой он страдает, весьма… специфична. Он может контролировать свои превращения, а также свое сознание во время этих превращений. В обличье волка он сохраняет человеческий рассудок и нападает только тогда, когда сам этого хочет, а не по зову инстинктов. Признав опасным только лишь потенциально, власти депортировали его из Эйзенбурга, сохранив за ним титул, и предоставили право жить в ранее заброшенной усадьбе здесь, в Ярре.
— И он стал нападать? Обозлился на мир из-за изгнания? Поэтому дал волю зверю внутри себя?
— Он и раньше давал, иначе бы о его болезни не узнали. Но продажные чиновники от правосудия закрыли глаза на несколько убийств за щедрые взятки и решили, что графа Рудольфа достаточно оградить от так называемого цивилизованного общества, дав возможность наводить ужас на никому не нужных крестьян вдали от городских стен.
— Его болезнь точно контролируемая? Есть ли вероятность, что он не владеет собой?
— Совершенно точно: его болезнь контролируемая. Он даже разговаривать может в волчьем облике. Как я уже сказал, он просто садист, ему нравится вкус человеческого мяса и запах крови. Йохана он разорвал на куски. Остальные крестьяне каждый день в опасности. Войти в лес попросту невозможно, ибо там — когти, клыки и смерть.
— Как вам удалось изгнать его?
— Собрались всей деревней: взяли топоры, вилы, у кого-то нашлись мечи. Подошли к его усадьбе толпой и потребовали, чтобы он убрался. Со всей деревней разом ему не совладать, вот он и послушался. Но с тех пор одинокому путнику в лес лучше не соваться: граф отомстит.
— Другие жители знают о твоей затее?
— О да! Конечно, знают! Именно они и попросили меня найти наемников для убийства Рудольфа! Но я-то знаю, что ты справишься лучше! Однако не бойся, я никому не выдам твою тайну.
Зоран полминуты обдумывал рассказ старосты. Гастрод не нравился ему. Мастер-ворон чувствовал, что в этом человеке было что-то ужасное. Внутренний голос говорил не браться за эту работу, но наемный убийца отказывался его слышать. Месть была его предназначением и долгом. Он поклялся приносить ее тем, кто причиняет другим боль.