Мартин будет ненавидеть ее за многократно произнесенную ложь, и это станет еще одной каплей боли на и без того исстрадавшейся душе Анжелики. И все же она тянула с тяжелым разговором, будучи слишком для него слабой.
Уверившись, что сын ее не услышит, она разрыдалась, закрыв лицо руками.
А ворон не улетал. Проплакав несколько минут, Анжелика обнаружила его по-прежнему сидящим на перилах балкона. Дерзкое вмешательство в тайну её боли разозлило женщину:
— Брысь отсюда, пернатая дрянь! — выпалила она сквозь плач и махнула рукой в сторону ворона, пытаясь его спугнуть. Но тот оказался упрямым и даже не думал улетать. Он лишь потоптался немного, сместившись при этом едва ли больше, чем на дюйм, и уставился на Анжелику черным жемчугом своих глаз.
Многое ощутила Анжелика в том взгляде: в нем была и сила, и магнетизм, и щекочущая любопытство тайна, и даже вкрадчивое понимание священнослужителя. А ещё — обещание…
«Наверное, я схожу с ума».
Она попыталась отвести взор, но не смогла: притяжение вороньих глаз было всеподавляющим, и Анжелике вдруг стало казаться, что она смотрит и не в глаза вовсе, а в отзывающиеся эхом черные бездны.
Но страха не было. Неведомо как Анжелика чувствовала: птица ее понимает. Ощущает ее отчаяние, ее боль и ее ненависть.
В легендах об афрейских воронах говорилось, что они неспроста склонны слушать людскую болтовню: желание, высказанное им, якобы, обязательно сбудется. С оговоркой, однако, на принципиальные условия: оно должно быть о мести. О смерти. Оно обязано быть наполненным злобой и горечью несправедливо обиженного, ибо ворон принимает желания только от тех, кого сильные мира во все времена предпочитали загонять в угол, пережевывать, выплевывать и топтать. Таковой являлась и Анжелика.
Сторонники здравого смысла скажут: «брехня». А суеверные отмахнутся от них и продолжат искать в обросших легендами птицах последнюю надежду на заслуженное возмездие. Искать и просить. Молиться воронам с горы Афрей как ожившим идолам.
Как раз такая мольба и норовила сорваться с языка Анжелики, на что у женщины была веская причина. Имя ей — барон Дункан ван Рерих. Мэр города Трезна и управитель местных земель, в чьём дворце Анжелика работал служанкой. Венец дворянского благородства, как он сам себя называл.
Душегуб, сломавший не одну человеческую судьбу.
Того, чью судьбу оплакивала именно Анжелика, звали Хуго. Жители Трезны знали этого человека как вполне толкового кузнеца, для маленького Мартина он был заботливым и, когда это нужно, строгим отцом, а для самой Анжелики — любящим и отчаянно любимым ею в ответ мужем.
Его арестовали под вполне благочестивым предлогом: виновен в неуплате ремесленного налога. С приходом к власти, барон Дункан ван Рерих в приоритетном порядке занялся вопросом обирания вверенного ему населения, что в первую очередь коснулось ремесленников, коих в городе было избыточное количество (особенно — кузнецов). Налоги для них были подняты кратно, и на плаву теперь оставались лишь сильнейшие.
Виновен — получи, казалось бы. Поначалу и Анжелика кое-как смирялась с таким мнением. Пройдет всего лишь год, и Хуго вернется, после чего все обязательно наладится и будет как раньше: он, она и их маленький сын Мартин. Общие заботы и общие радости — обычная жизнь пусть не богатой, но очень дружной семьи. Они будут работать больше и усердней, чтобы справляться с уплатой налогов, и все будет хорошо. Когда Хуго вернется.
Но Хуго не вернулся.
«Он сбежал», — равнодушно сообщили ей как-то стражники, не догадываясь, что тщательно скрываемое бароном уже обнажено перед ней.
Напрасно барон разговаривал громче, чем требует его тайна. Напрасно он не учел, что каждое утро в его дворце наводит чистоту служанка по имени Анжелика. Напрасно он не задумывался над тем, какой у нее может быть прекрасный слух.
***
То утро поначалу ничем не отличалось от всех предыдущих, она приступила к своей работе так же рано, как и всегда.
На часах едва стукнуло четыре, а Анжелика уже вовсю носилась по коридорам с тряпкой и веником. Она всегда делала уборку затемно, так как резиденция Дункана была огромной, с большим количеством комнат, которые к первым лучам солнца должны быть чистыми. К тому же, сделав уборку быстро, Анжелика получала возможность реже попадаться достопочтенному мэру на глаза днем и не слышать в свой адрес похотливые реплики этого толстого и извращенного представителя рода ван Рерихов.