Градоначальник беззвучно зашевелил губами, тщетно пытаясь произнести хоть слово, а похожий на огромную хищную птицу мужчина продолжил:
— Молчишь. Как кролик, которого тебе фаршируют сейчас. Гроза ремесленников и служанок, — тон был спокойным, но жутким.
Теперь Дункан разглядел говорившего хорошенько. Воистину, лучше бы перед ним стоял демон: с ним у мэра Трезны имелся бы хоть какой-то шанс договориться. С тем же, кто завладел кабинетом, договориться было нельзя, как нельзя было от него и убежать.
Дункан, как и Анжелика, был знаком с преданиями о Воронах, но, в отличие от служанки никогда не считал их сказкой. И ему хватило мозгов догадаться, кто перед ним стоит.
Бледный, как молоко, барон сполз со стула и начал скрести стену в попытках подняться на ноги.
«Если они решили прийти за тобой, то ты обречен. Они будут стоять всего в трех футах от тебя, но ты заметишь их, когда будет уже поздно».
Дункану не суждено было прочесть «Месть угнетенного». Суждено лишь было попробовать ее на вкус.
— Я открою тебе, почему ты молчишь. Мои коллеги по цеху обычно начиняют пищу жертвы смертельными ядами. Я же использую вещества, которые парализуют лишь язык и голосовые связки. Люблю, когда человек перед смертью говорит не ртом, а глазами. В них скрыто большее…
Похожий на гигантского черного ворона человек сделал шаг вперед и извлек из ножен меч.
— Защищаться будешь, Дункан? Или сдохнешь на коленях?
Мэр Трезны, охваченный первобытным ужасом, все-таки поднялся и дрожащими руками попытался снять с прикрепленной к стене стойки меч, но вместо этого лишь неуклюже уронил его на пол. На этом, однако, его жалкие потуги не закончились: повторно упав на колени, Дункан начал ползать, стараясь ухватиться за рукоятку, что в итоге ему удалось. Затем, нервно дыша, он снова встал и кое-как принял боевую стойку.
Рослый незнакомец, слегка скривив рот в дьявольской улыбке, подскочил к барону с такой молниеносностью, что испуганный работорговец даже шевельнуться не успел. Первым стремительным ударом своего клинка он выбил слабо сжатый Дунканом меч. Вторым отрубил мэру города Трезна, барону из рода ван Рерихов, голову.
***
Анжелику мучила бессонница, когда ей показалось, что в дверь кто-то постучал. Она не поспешила ее открывать, так как приняла звук за игру своего воображения. Однако тихий стук повторился, все же заставив ее покинуть свою кровать. И она направилась ко входной двери, чтобы выяснить, кого к ней принесло в столь поздний час.
Открыв дверь, она увидела перед собой опасного на вид человека, одетого во все черное. Голова его почти полностью скрывалась под капюшоном, и лишь нижнюю часть лица можно было хоть как-то разглядеть: твердый, угловатый подбородок и слегка опущенные уголки рта, выдающие угрюмый нрав. Кожа незнакомца была бледной. Анжелика вздрогнула, испугавшись: новоявленный гость вселял страх.
Внезапно он заговорил. С едва уловимым северным акцентом. Разборчиво, но довольно тихо. Ровно настолько, чтобы его могла слышать только она:
— Дункан мертв, Анжелика.
Та застыла в изумлении и не смогла сразу найти слов, чтобы ответить загадочному гостю.
— Ворон передал послание. Я сделал то, что должно. Ваш муж отмщен, — продолжил низким голосом убийца.
Анжелика не могла поверить своим ушам. Но незнакомец, очевидно, не лгал, так как никто не мог слышать того, что она говорила птице на балконе.
— Спасибо… — растерянно вымолвила она. — Зайдите, а то нас заметят. Я… я сейчас.
Незнакомец вошел в дом в ожидании Анжелики, которая на время удалилась в другую комнату.
Через минуту она вернулась, сжимая в руке кинжал, по украшенной драгоценными камнями рукоятке которого можно было сделать вывод, что он очень дорогой.
— Как вас зовут? — спросила Анжелика.
— Зоран.
— Держите, мастер Зоран, вот то, что я обещала. Спасибо вам.
Зоран взял кинжал в руки, быстро окинул взглядом камни на рукоятке и, видимо уверившись, что они настоящие, спрятал оружие в одеждах.
— Он стоит больших денег. Продав его, вы предотвратили бы много своих проблем. Так почему же не сделали этого?
— Это семейная реликвия. Она была дорога мне… до того, как Хуго аресто… похитили. Да и не купил бы у меня его ни один торговец. Глядя на меня, никто не поверит, что я его не украла.
— Прощайте, Анжелика. — Зоран развернулся спиной к служанке, намереваясь уйти. Но едва он открыл дверь, рассчитывая сделать шаг на улицу, как Анжелика заговорила снова. Зоран этого ожидал.