Воцарилась тишина. Первой ее нарушила сова, которая вдруг заухала где-то неподалеку. А через несколько минут, когда убийца и чародейка зашли уже глубоко в лес, вновь заговорила Адела:
– Как это случилось? – спросила она.
– Скоропостижно. И неожиданно, ведь для старика Андерс был довольно бодрым. Жаль, что я не смог толком с ним проститься.
– Не смог? Почему?
– Потому что был на контракте, когда Андерса не стало. А когда я вернулся, то прощался уже с гробовой плитой.
– Так значит ты теперь магистр?
– Нет, с чего ты взяла? – Зоран состроил удивленную мину.
– Андерс рассказывал мне о вас. В частности, о тебе он отзывался наиболее лестно. Рассуждал, что из тебя получится достойный преемник.
– Хм. Мне он говорил несколько другое.
– Что же именно?
Зоран тепло улыбнулся, когда в его голове зазвенели воспоминания обо всех матах, всех нравоучениях и гневных речах, коих не жалел для него учитель, когда был жив.
– Много чего. Он ругал меня чаще и яростней других, а иногда даже голос срывал от усилий. Не представляю, что могло толкнуть его на мысль сделать меня следующим магистром. Разве что маразм.
– Он гордился тобой. – с серьезностью в голосе начала Адела. – А ворчал на тебя из-за твоих вечных сомнений и вопросов. Из-за вопросов, которые он боялся задать даже сам себе хотя бы мысленно, потому что не знал ответов. А ты не боялся произносить эти вопросы вслух. Поэтому он тебя ругал и поэтому злился. Но именно поэтому он тобой и гордился.
Зоран задумался.
– Да, Андерса особенно злило, когда… когда мне хотелось узнать некоторые вещи. Он всегда орал мне: «делай то, что должно, и не умничай»! На этом вся моя тяга к непонятному пресекалась… но все же я ценил его.
– И он тебя, можешь быть уверен. А кто же тогда теперь магистр?
– Конрат. По старшинству.
– Хм. Понятно. – по лицу чародейки было заметно, что она не ожидала услышать такой ответ.
Некоторое время они шли молча. Затем Зоран вновь заговорил:
– Почему Андерс так много тебе рассказывал?
– Для таких как вы и таких как я общение с подходящим собеседником – редкая роскошь и ее надо ценить. Когда встречаются два человека, которые знают цену тайнам, они могут откровенно поговорить друг с другом, потому что не выдадут узнанные секреты. Если конечно они уверены, что их интересы не сталкиваются лбами. Наши с Андерсом не сталкивались.
Зорану нравилось не только слушать, как она говорит, но и смотреть.
«Лучше бы наши интересы столкнулись губами».
Адела уловила его взгляд и кокетливо улыбнулась в ответ.
«Это какое-то безумие».
Зоран догадывался, что шабаш – это нечто, мягко говоря, необычное для человеческого восприятия. Но он не думал, что настолько.
Как и на карнавале в городе Лант, здесь, на лысой горе, тоже текли реки вина и играла почти непрерывно музыка. Но это были уже далеко не медленные наполненные романтикой мелодии, под ласковые звуки которых разодетые по последней моде дамы и кавалеры плавно кружились подобно падающим с неба снежинкам в безветренную зимнюю пору. Мелодии, которые овладели лысой горой, были в буквальном смысле дьявольскими – необъяснимо веселыми и наркотически пьянящими. Зоран догадался, что играл здесь далеко не один инструмент, но главным из них, очевидно, была скрипка. Только вот игравших на ней исполнителей, Зоран, как ни старался, разглядеть в толпе не смог. Складывалось ощущение, что музыкантов здесь просто нет, а мелодии каким-то неведомым образом обволокли празднующих подобно воздуху, как будто и сами являются природным явлением, прекрасно гармонирующим с царящей в этом месте вакханалией.
Под игравшую на шабаше музыку находившиеся на лысой горе гости с обезумившими от дьявольского наслаждения глазами танцевали абсолютно дикие, бешеные и хаотичные танцы, и даже присутствующие здесь знатные господа совершенно не сдерживали себя во время этой ненормальной пляски.
Публика здесь была весьма и весьма разношерстная: приличные с виду люди здесь прибывали в гармонии с сомнительными типами, похожими на разбойников, а эльфы с гномами. И это далеко не вся часть приглашенных на шабаш. Это лишь человеческая часть. Картина, представшая перед Зораном, не смотря на любые потуги, не была бы столь безумной без присутствующей на празднике нечисти, представители которой расхаживали здесь наравне со всеми и чувствовали себя вполне вольготно, совершенно не боясь быть пойманными и убитыми какой-нибудь группой странствующих рыцарей. В последние столетия нечисти в мире и без них сильно поубавилось и за всю свою жизнь Зоран мог вспомнить от силы два или три случая, когда ему доводилось столкнуться с чудовищем. Но на шабаше таких возможностей предоставлялась масса: суккубы здесь, куда не глянь, соблазняли красивых мужчин, сирены пели свои гипнотизирующие песни, а гарпии выпивали с разбойниками. Огромные тролли же, будучи совершенно неприспособленными для веселья, охраняли лысую гору от непрошеных гостей.