– Ну, надеюсь, вопрос решён. – Продолжил Харрис, – можете возвращаться к себе.
– Спасибо, сэр! – Схватил за руку Наташу и поспешил убраться из кабинета. Закрыв дверь, только слышал возмущённые возгласы офицеров, недовольных тем, что Харрис позволил моей протеже остаться под честное слово.
Вернувшись в отель, усадил Наталью на кровать. Потом забрал её ноутбук себе.
– Больше ни одной статьи не напишешь без моего ведома! Усекла?!
– Может, тогда лучше убьёшь?!
– Тебя убить мало! Я когда прочитал, с ума чуть не сошёл! Как ваш главред вообще допустил такую статью к изданию?! Это же призывы к насилию, притом без прикрас!
– Его спроси…
– Спрошу, спрошу. Не сомневайся! – Схватил свой телефон, забрав также и её, чтобы посмотреть номер редакторского отдела.
– Только скажи мне одно, пока не позвонил… – Наташа опустила голову.
– Что сказать?!
Она слезливо взглянула на меня:
– Почему ты не позволил им прогнать меня?
– Поговорим, когда вернёмся в Хьюстон. Моя командировка как раз заканчивается девятого июня. И в городе и возвращаясь домой, поговорим об этом, обещаю.
Более не говорили. Позвонил в редакцию Наташи и обматерил их главного редактора. В ответ услышал смазливое, педиковатое, тошнотворное: «Ты что себе позволяешь, нахал?!» Потом писал статью-опровержение. Строчки никак не клеились. Был готов разбить ноутбук об стену. Наташа всё это время то ли с грустью, то ли с ненавистью смотрела на меня. А я бы и рад серьёзно поговорить с ней по поводу написанных слов, но ни сейчас, ни потом не произнёс по теме на слова, посетовав на то, что лучше сейчас будет продолжить работу. Просто трудиться как надо и не забивать себе голову дурными мыслями. Её необходимо было оправдать в глазах «конфедератов». Сослался на нервный срыв, моральное истощение. Молю высшие силы, лишь бы сработало. Надеюсь, я сейчас делаю всё правильно, хоть сомнения и терзали меня. Ибо самый главный вопрос стоял ребром: является ли хоть один из предложенных мне судьбой вариантов истинно верным?
***
Все следующие дни «конфедераты» безуспешно пытались прорвать передовые позиции «северян» в районе Гаррисберга. Тот город являлся связующим звеном в обороне противника, и его захват фактически означал бы разгром южного фронта. Поэтому город атаковали сразу две армии с северо и юго-запада. Здесь же находились и основные силы «республиканцев». Особенно тяжело было наступающим на севере, где на самых опасных и ответственных участках обороны всегда стояла дивизия Спенсера Рапоне. Его ребята творили настоящие чудеса храбрости! Например, при обороне Данвилла бойцы Рапоне не только в течение недели держали переправу через реку Саскуэханна, но и наголову разгромили две дивизии «южан», буквально захлебнувшихся в собственной крови. Увы для них, эти победы не смогли поменять общей обстановки на северном направлении. На других участках «северяне» постоянно отступали, что постоянно угрожало дивизии Рапоне котлом. К счастью, обладая здравым рассудком, Рассел не смел пускать в расход своё самое боеспособное соединение, сколь ни пытались «конфедераты» взять в мешок столь ненавистную им дивизию. Поэтому на сегодняшний день 12 мая его дивизия успешно обороняла Фредериксберг, не позволяя «южанам» взять Гаррисберг в клещи.
С нашей же стороны всё складывалось отчасти благополучно. На юго-восточном направлении отставание от графика составляло около суток, что в сложившейся оперативной обстановке было впечатляющим результатом. Мы атаковали противника на линии Меканиксберг – Гуд-Хоп – Саммердейл, продолжая медленно, но верно теснить противника всё дальше на восток.
Но самые счастливые новости приходили из Вашингтона. Передовым частям «конфедератов» удалось закрепиться на окраинах столицы. Теперь наступающим войскам предстояло выполнить куда более сложную задачу: взять город, оборонявшийся, может и не такими элитными частями, боровшимися за Гаррисберг, но куда более многочисленными.
Наша же задача была достаточно простой. Овладеть южными переправами на город, дабы заставить Рассела перебросить дивизию Рапоне на юг, тем самым, крайне облегчив положение атаковавших Гаррисберг с севера частей. На первый взгляд простая операция, в нынешней ситуации обрастала кучей неприятных для нас нюансов. Во-первых, артиллерийские батареи до сих пор стреляли достаточно редко. Лимит: двенадцать снарядов на орудие. Крайне мало для того, чтобы не залить кровью правых все поля вокруг Гаррисберга. Во-вторых, наши потери и так были очень многочисленны. Подкреплений, резервов просто напросто не хватает! Свежих частей нет, старые же сражались на пределе человеческих сил. В-третьих, противник таки освоил навыки наведения артиллерийских и авиационных ударов, сумел научиться толково координировать действия родов войск. Лимита снарядов, как у «конфедератов», у янки не было, что позволяло им с горем пополам отбивать некоторые атаки. Правда, и их запасы были не бесконечны. Но, тем не менее, пока что диспозиция и общее положение на южном фронте позволяли «южанам» рисковать, нанося сокрушительные удары по войскам «республиканцев».