В двух словах, план «южан» был достаточно простым и одновременно выигрышным: заставить «республиканцев» хаотично перебрасывать свои силы туда-сюда, запутать их и, в итоге, нанести поражение, заставляя терять силы, так как противник не собирался так просто сдавать город. Они постоянно контратаковали крупными силами в надежде оттеснить противника как можно дальше от Детройта. Ночью им даже удалось на пару часов выбить «южан» из Хауэлла. Правда, они всё-таки старались беречь свои силы, осознавая, что не сегодня, завтра бои могут переместиться в пригороды Детройта. Так то, они в победу верили, но, тем не менее, бережёного Бог бережёт. Всего, по данным разведки группировка «северян» составляла триста пятьдесят-четыреста тысяч человек. Дело в том, что по всем правилам войны для штурма Детройта «южанам» бы понадобилось сил в пять раз больше, чтобы без проблем овладеть городом, но в штате Мичиган было всего шестьсот-семьсот тысяч солдат Новой Конфедерации. Поэтому командование также пыталось вынудить «северян» начать крупный контрудар, чтобы затем окружить атакующих и разбить их основные силы в поле.
В любом случае, «республиканцы» не смогли толково организовать оборону Детройта, чем и пользовались при каждом удобном случае «конфедераты». Но не стоит забывать, что «северяне» понимали шаткость своего положения и всё-таки проводили небольшие контрудары. При всём уважении к командованию «южан», они тоже совершили ряд тактических ошибок, например, оставили открытые бреши в обороне, через которые «северяне» смогли бы нанести удар по тылам противника. Эти и другие просчёты умелый полководец смог бы обернуть в свою сторону, но, увы, у командующего осаждёнными янки такого таланта не было.
Задачей подразделения, в котором я оказался, был захват городка Брайтон с последующим выходом к пригородам Детройта Уотерфорд и Понтиак, где мы встречались с северной ударной группировкой и завершали окружение города Флинт.
Переброска к городу Хауэлл заняла два с половиной часа. Мне повезло занять место в задней части грузовика, потому что и развеселить себя толком в грузовике было нечем, разве что опрашивать бойцов. Место с краю позволило осматривать окрестности и делать фотографии. Правда, толком ничего интересного я не увидел. Снял танки, что плелись несколько километров позади нас. А во время небольшой остановки в Лансинге фотографировал мирных жителей и их детей, пока солдаты угощали последних сахаром, конфетами и шоколадом из сухих пайков. Спорю, после этого фото меня закидают обвинениями в пропаганде. Ну, и ничего страшного.
Это детишки произвели на меня сильное гнетущее впечатление. Ещё вчера они просили у родителей на день рождения новый смартфон, планшет или ноутбук, а сегодня стояли в очереди за «халявным» шоколадом, если это слово вообще уместно вставлять. Только бы вы видели ту девчонку лет десяти, получившую от лейтенанта Батлера упаковку жевательной резинки: улыбка до ушей, чуть ли не слёзы от счастья…
Наверно, вы помните тот правдивый или лживый, не знаю, скандал, когда детям в Ираке или Афганистане выдавали сладости, а потом отбирали у них обратно. Даже если подобное на самом деле имело место быть, то здесь они так поступить не могли, да и по лицам было видно, что не желали. Да и не понимаю я, как можно поступать иначе. Все мы люди. Ну, неужели, когда вы видите голодного, босого ребёнка, у вас не появляется желания если не отдать свою обувь, то, как минимум, угостить едой и сладостями? Неважно, какого он цвета кожи или вероисповедания. Он всё-таки ребёнок. И, слава Богу, что ты не увидел войны, будучи юным или совсем малышом. Тебе и сейчас тяжело, когда тащишь на спине автомат, спишь под обстрелами вражеской артиллерии и делаешь марш-броски по двадцать – тридцать километров, а представь каково им с их неокрепшим здоровьем, шаткой психикой сноваться по подвалам, шарахаясь от каждого звука. Пожалей, да дай ребёнку всё, что сможешь, и тогда, если на земле есть то, что называют «кармическим судом», судьба одарит ваших детей вечно мирным небом над головой. По крайней мере, я так надеюсь.