Глава 6
Боль, бесконечная всепоглощающая боль. Жажда была невыносимой, мучительной, так что жгло горло, будто я выпила кислоту. В груди горел огонь, и с каждым днем его становилось переносить все сложнее. Я отказывалась убивать, как и от человеческой крови. Несколько раз я выходила на охоту, но испив крови животных я ощущала все большую потребность в человеческой. Эта борьба с инстинктами, которые брали вверх, была мне не по силам. На шестой день моей забастовки, в мою камеру вошел Давид, ведя за руку молодую девушку. От ее запаха у меня заболела каждая клетка тела, облизав сухим языком губы, я забилась в угол камеры, закрыв лицо руками.
— Прекрати! Ты же убиваешь себя! — Давид подскочил, рванув меня на себя, — Ты умрешь, максимум насколько тебя хватит это еще на несколько дней. Лина ты понимаешь? — он взял мое лицо в ладони, — Твое тело высохнет, и ты умрешь….
— А что я сейчас делаю?
Давид отпустил меня, поманив к себе девушку, нежно провел по ее лицу пальцами. Я закричала, когда он полоснул по ее горлу острым когтем, кровь брызнула мне в лицо. Аромат крови, терпкий, пряный — сладко приторный. Выпив ее всю без остатка, я со стоном отползла к стене.
— Вот видишь, это не так уж и сложно….
Закрыв лицо руками, я зарыдала. Всю свою жизнь я боролась с инстинктами, научилась их усмирять. Он отнял у меня право выбирать, все, что мне осталось это следовать своей природе. Отныне я убийца, хладнокровный безжалостный кровопийца. И я больше не смогу жить в мире с людьми, да что уж там. Я вообще больше не принадлежу себе, все кончено. Подняв глаза на Давида, я зловеще усмехнулась.
— Отойди, я возвращаюсь в свой номер, — я поднялась на ноги, оттолкнув его, пошла к выходу, — И запомни Давид, — произнесла я не оборачиваясь, — Приставишь ко мне хоть одного шакала, я перебью всех в этом отеле. Потом оторву голову твоей Кире, а дальше всем кто встанет на моем пути. Ты сам сделал из меня это, не нужно меня злить.
Я опустила глаза на свое обнаженное тело, на мне были только трусики. Усмехнувшись, я пошла к выходу из подвала, все оборотни расступились, давая мне пройти, трусливо прижимаясь к стене.
Зайдя в свой номер, вернее я просто снесла двери с петель. Горячая ванная с душистой пеной была в самый раз, я с наслаждением тщательно помылась. Затем мне привели ужин, опять девушка, посмотрев на нее, я брезгливо поморщилась и отослала прочь. Упав на кровать, я зарылась лицом в подушку, стараясь унять клокочущую ярость в груди. Я слышала его дыхание, мои ноздри уловили его запах, я резко повернулась, закинув, подскочив на кровати.
— Убирайся с моей комнаты! Ты…
Давид набросился на меня как зверь. Вытянув мои руки вверх, задрав майку, впился жадно в мою грудь. Я, издав мучительный стон, выгнулась ему на встречу. Он знал, как подарить наслаждение, а я хотела его испытать. Все чувства стали более обострены, я в изумлении замерла, стараясь не пропустить не одной детали. Соски стали в несколько раз чувствительней, а когда его рука оказалась в моих трусиках я стиснула зубы, сдерживая стон.
— Ты больше можешь не ограничивать себя, наслаждение будет в сто раз сильнее и так часто как ты того захочешь, — прохрипел он мне в ухо, — Я с трудом сдерживаю себя Лина, и ты, я чувствую это….
Острая волна тепла охватила все тело, нарастающая боль внизу живота расплылась невероятным блаженством по всему телу. Я жадно впилась в его губы, рвала одежду на нем, она разлеталась в клочья, обнажая его безупречное тело. Взвыв от похоти, он рванул с меня трусики и стремительно вошел в мое лоно. Все тело горело, я хотела еще, и волна экстаза вновь захлестнула меня. Обхватив его ногами за талию, я уткнулась носом в его шею, втянув в себя запах, мгновенье и мои клыки разорвут его горло. Давид на секунду замер, но тут же издав вскрик, жадно впился в мои губы.
Я лежала на спине, закрыв глаза, даже не пытаясь прикрыть свою наготу. Давид молча водил пальцами по моему телу, изучая каждую его клеточку.
— Перестань….-я откинула его руку, — Давид уходи, оставь меня….
— Что ты собираешься делать? Мне необходимо знать, ты останешься?
— Нет, я не останусь.
Раньше я жила в постоянном страхе, ожидая охотников. Теперь они мне не угроза, оборотни просто псы. Они ищут себе хозяина и служат ему. Но я не они, мне не нужен хозяин, и участвовать в этой бессмысленной бойне я не стану. Мне придется вновь учится выживать среди людей, только сейчас мне уже не страшно.