Закаленные в схватках бойцы быстро оправились от поражения, жажда мести за своих товарищей, горечь и стыд поражения собрал степных бойцов в новый кулак. Вновь покатилась к стенам лавина, и вновь мой лук выхватил из рядов атакующих одного, вновь но, уже рассредоточившись, не с целью прорваться к воротам, а забрать побратимов и раненых, вынести тела, над которыми надругаются эти зазнавшиеся щенки. И вновь значительно меньше, всего четырех всадников, собрали свою жатву пилумы и луки, арбалеты уложили еще троих всадников, а простых незащищенных больше десятка добавилось к первой волне атакующих. Спасающие стали новой мишенью, увеличив огромные потери первой атаки, и захлебнувшись в собственных потерях. Пыл начала боя у нападающих угас, теперь все столпились у кромки радиуса поражения луком. Несколько выстрелов из композиционного лука заставили всех откатиться еще на пару десятков шагов и еще двое раненых слуг ушли в лагерь.
Вновь из проема ворот вышли десяток слуг, собирая пилумы и арбалетные болты, вновь стоны раненых, из которых вытаскиваются наконечники, повисли в воздухе. Но несколько стрел из лука вернули всех за зону досягаемости. С мукой в глазах ранее безгранично уверенные в себе воины смотрели на своих поверженных и стонущих собратьев по оружию, до боли сжимая в кулаках пальцы. Когда закончился сбор оружия, слуги приступили к осмотру раненых и погибших. У подножия стены нашлось пятнадцать раненых всадников, трое из них - тяжелораненые, еще двенадцать всадников погибло. Также у стен осталось лежать восемнадцать слуг, еще шестнадцать раненых слуг вместе с ранеными всадниками занесли во внутрь лагеря. В сумме в первом же бою противник потерял более половины всадников и треть слуг. Наши потери составили одного тяжелораненого слугу и ранение в руку стрелой всадницы Ази. Когда мы закончили заносить в лагерь раненых и плененных, над равниной повисла напряженная тишина. Вскоре из рядов воинов вышел их вождь и остановился на расстоянии около двадцати метров у начала рва. Выйдя в воротный проем, я также остановился, молча, ожидая слов вождя. Несколько минут прошли в томительном ожидании. Наконец вождь заговорил, обвиняя меня в жестоком обращении с ранеными противниками. Я напомнил ему, о своем предупреждении: "Тот всадник, который не покинет нашу территорию за сутки, будет убит. И это не относится к всаднику Ирму с сынами, которые нарушили условия своего освобождения из плена. Он и его сыновья будут казнены, а имущество его семьи и челядь перейдет в мое владение ". Далее не давая перехватить инициативу ведения переговоров, я разрешил слугам по одному на всадника начать поиски тел хозяев, те же, у кого хозяева попали в плен, могут войти в лагерь в одиночку и безоружные пообещав что, не будут пытаться силой освободить пленников. В противном случае слуга и его всадник в показном порядке будут казнены. За спиной вождя громко зашумели, но преданные слуги в одиночку бросая оружие уже без разрешения вождя двинулись к лагерю. Вскоре под стенами нашего укрепления возник новый человеческий водоворот, исторгающий из себя носильщиков медленно уносящих тяжкий груз.