— А чо такого? — парень поправил гитару на плече. — Чем могу, тем и заговариваю. Кстати, я Дан.
Сейчас Ри смогла разглядеть его получше. Музыкант был не так молод, как ей показалось сначала: морщины в уголках глаз, залысины на лбу, лёгкая седина в волосах — но веснушки и живой взгляд делали его похожим на озорного мальчишку.
— Всё равно странно как-то… Нелепо. Разве так можно?
— Ну вот, как видишь! Сегодня получилось. Я ещё вечером приду, проверю, хватит одной песни или нет.
— И давно ты так?
— Давно что?
— Ну, экспериментируешь с туманом.
Дан задумался, даже начал что-то считать на пальцах.
— Два месяца где-то. Десять песен. Нет, одиннадцать.
— И все — из русского рока?
— Ну, я сначала пытался из Пинк Флойда подобрать. Но… май инглиш из бед, из бед и огорчений. Туману не понравилось.
Ри улыбнулась.
— А если всё получится, что будешь делать?
— Пока не знаю. Наверно, с ребятами приду. Так зона покрытия больше.
— С ребятами?
— Ну да, у меня же группа… «Далёкая радуга», может, слышала?
— Не, я как-то не интересуюсь. Я вообще не по музыке.
— Если вдруг передумаешь, у нас завтра концерт в Горсаду. В семь. Приходи, я проходку сделаю.
— О, даже так?
— Мне не жалко. Только скажи, на кого.
— Ри.
— Ри — хорошее имя, и запомнить легко. — Дан подмигнул. — Это до всего ты была…
— Я никого не спрашиваю, и другим не советую.
— Хорошо- хорошо, не буду. Так ты придёшь?
— Подумаю. Может быть.
Простившись с Даном, Ри вернулась к пепелищу, оставшемуся от дома Васильчиковых. У неё тут было ещё одно дело.
Она опустилась на корточки (тяжёлый рюкзак тут же потянул назад, но Ри удержала равновесие) и громко позвала:
— Кс-кс-кс! Иди сюда!
Сперва на её зов никто не откликнулся. Ри помнила, что ещё вчера видела призрачного кота там, где раньше жили соседи Васильчиковых, но надеялась, что её услышат и отсюда.
— Эй, кс-кс, зову в последний раз и ухожу!
Никого.
Ри поднялась и едва успела сделать пару шагов, как в больную ногу ей ударилось что-то холодное, и в стороны, как от бенгальского огня, полетели серебряные искры.
— Ах ты задница меховая! — умилённо сказала Ри, глядя на то, как призрачный кот, задрав хвост, крутится вокруг неё. — Пойдёшь жить ко мне? У меня молоко есть… Наверно…
Кот присел и принялся старательно лизать лапу, искоса поглядывая на Ри.
— Так пойдёшь или нет?
Кот замер, словно собираясь с раздумьями, — и растаял в воздухе.
— Настаивать не буду.
Ри вздохнула, поправила лямку рюкзака и, прихрамывая, двинулась дальше.
Призрачный кот вновь появился из пустоты прямо на дороге. Он стоял, оглядываясь на Ри, и всем своим видом говорил: «Эй, новая хозяйка, чего ползёшь? Давай быстрее!»
— Всё-таки решился! Хочешь, я буду звать тебя Котлером?
Ри свалила рюкзак с продуктами в угол и плюхнулась на стул. Болела спина, тянуло лодыжку, в голове всё мутилось, и хотелось лечь и уснуть, а надо было бодриться и работать.
— Пять минуточек. Только пять минуточек посижу, — сказала Ри пустоте и для верности посмотрела на стенные часы. Часы, старые, советские, с полированным корпусом, безнадёжно стояли.
— Выброшу. На детали разберу! — воспользовалась любимым заклинанием Ри. Минутная стрелка дрогнула и сместилась на пару делений. — На этот раз точно. — Ри сделала вид, что встаёт. В часах что-то скрипнуло, звякнуло, и стрелки завертелись с бешеной скоростью.
— Так-то лучше, — заметила Ри, когда движение прекратилось, и часы показали точное время. — Напомните, чтобы я через пять минут встала и занялась делом.
Едва она расслабилась и вытянула ноги, ей на колени из пустоты выпрыгнул Котлер и ткнулся в плечо прозрачной мордочкой, поднимая фонтаны серебряных искр.
— Чего тебе? — Ри попыталась снять кота, но он обдал её обжигающим холодом и стёк вниз. — Ты жрать хочешь, что ли? Я тоже хочу. Подожди немного.
Котлер, голубой лужицей расплескавшийся по полу, мгновенно собрался и принялся вылизываться.
Ри закрыла глаза. Часы зашипели, захрипели и с оттягом пробили пять раз.
Для начала она заговорила таблетку нурофена, как учила Нюсик, закрутила её медной проволочкой, повторила заговор и прицепила к браслету между двух аметистовых бусин. Подумала немного, добавила к ней пару таблеток активированного угля — прямо в блистере. Отпила виски, посидела, наслаждаясь растекающимся по горлу теплом, подождала, когда сознание немного затуманится, и примерила амулет.
Голову прострелила мгновенная острая боль, страшно захотелось пить. Ри стянула браслет. Покопавшись в аптечке, она вытащила упаковку растворимого аспирина, зафиксировала одну таблетку алюминиевой проволокой, закрепила её в амулете вместо нурофена. Снова надела браслет.
Туман в голове развеялся, мысли стали ясными и чёткими, зато в желудке поселился огромный морской ёж с адамантиевыми иглами. Ри тихо ойкнула и быстро скинула амулет.
Морской ёж тут же растворился в пустоте. Она выдохнула.
— С этим заказом никакого здоровья не хватит! — в сердцах выругалась Ри и пошла искать в горах хлама сушёную мяту.
Котлер с лёгким хлопком возник на столе и тут же попытался скинуть злосчастный браслет на пол, но лапка всё время проходила сквозь него. Кот недоумевал.
— Вот так-то, задница меховая! — Ри наконец нашла приплюснутую пачку мяты под стопкой тарелок. — Близко локоть, да не укусишь!
Котлер сделал вид, что браслет его совершенно не интересует, и принялся яростно вылизывать себе под хвостом.
— Ну понятно, ну конечно! Чем занят кот, когда ему делать нечего? Может, лучше подскажешь, что с амулетом придумать?
Котлер остановился, поднял голову и внимательно посмотрел на хозяйку.
В комнату постучали. Ри дёрнулась и просыпала мяту мимо чашки. Призрачный кот, как был в раскоряку, растаял в воздухе.
— Да-да, заходи!
Дверь приоткрылась, в щель заглянул низенький лысый мужчина с козлиной бородкой.
— Там это, продукты привезли. Ты идёшь? Скоро закончатся.
На Речной Ри пришла к шапочному разбору. Андресаныч сидел за столом, выставленном прямо на пристани, и жевал карандаш. За его спиной громоздились коробки с продуктами. Увидев Ри, он открыл журнал, нашёл её фамилию-имя-отчество и отметил нужную клетку галочкой.
Ри наклонилась, чтобы поставить дату и расписаться.
— А число сегодня какое?
— Двенадцатое. А я думал, тебя и не ждать уже.
— Да куда ж я денусь? Жрать-то хочется. — Ри оглянулась в надежде, что кто-нибудь придёт, пристроится в очередь и спасёт от бессмысленных разговоров, но к пункту выдачи не было никого.
— Ну, мало ли. Думал, может, ты уехала, или ещё чего.
Ри недоуменно уставилась на Андресаныча.
— Да я о хорошем, о хорошем. Замуж, может, вышла, и теперь мужа сюда гоняешь. Или не мужа. Кто вас тут теперь разберёт.
— Больно надо. Мне и одной хорошо.
Краем глаза Ри наблюдала, как постепенно загружались на теплоход пассажиры. Мужчины и женщины, с лицами серьёзными и усталыми, тащили до верху набитые чемоданы и сумки, какие-то свёртки и коробки — всё, во что можно было сложить остатки прежней жизни, покидая родные места.
Ри заметила, что, хоть туман и продолжал сжимать вокруг города кольцо, уезжающих с каждым разом становилось всё меньше.
— Ну и зря. Сама не знаешь, чего себя лишаешь.
Ри набрала было воздуха в лёгкие, чтобы разразиться гневной тирадой по этому поводу, но в последний момент сдержалась и спросила:
— А что с продуктами, Андресаныч? А то у меня кот некормленый дома остался.
— Кот? Живой? Откуда?
— Не совсем живой. С погорелого дома. Васильчиковы вчера уехали, я у их соседей забрала.
— Ну, тоже ничего. Хорошо, что не сорок котов-призраков. А с продуктами опоздала ты. Остались голубцы, манка с каким-то мясом, рыбы чуть-чуть.