Дан шёл к ней медленно, как будто даже пошатываясь, периодически отталкивая совсем разошедшихся парней.
«Накидался что ли? — подумала Ри, жалея, что не прихватила с собой амулет. — И когда только успел?»
— Я уж решил, что ты не дождалась, ушла… — сказал Дан. Голос его звучал тихо и хрипло. — Как тебе выступление?
Ри принюхалась. Вроде бы выпивкой от него не пахло. А что тогда?
— Мне понравилось! Прям круто было! — ответила Ри. — Ну что, пойдём отсюда?
Дан кивнул и предложил взять его под руку, мол, так будет спокойнее, меньше вероятность, что кто-нибудь пристанет по дороге. Ри чуть помедлила, но согласилась, и они побрели к воротам Горсада.
Она поймала себя на мысли, что не ходила вот так ни с кем с тех пор, как уехал Петька, а Ри осталась тут. Не то, чтобы она жила монашкой, бывали в её жизни всякие приключения, большей частью мимолётные, прогулок под руку не предполагавшие…
— Куда пойдём? — спросила она.
— Помнишь «Фабрику блюза»?
— Ну так, смутно… Не была ни разу ни тогда… А что, она опять работает?
— Ага, открылись с месяц назад. Пиво там вполне приличное, привозное.
Ри замедлила шаг. Ей всё ещё хотелось поговорить с Даном, узнать про туман, но идти пить с едва знакомым мужчиной было страшновато. Она мельком оглядела Дана, прикидывая, сможет ли, если что, отбиться, потом вспомнила про свой чудесный кардиган, и решила, что попробовать всё же стоит.
Дан расценил заминку по-своему:
— Если что, я угощаю. Ну что, идём?
— Идём! — Ри запахнула кардиган и зашагала быстрее.
Глава 4
— А вообще вы — страшные люди, — сказала Ри и отпила ещё немного сидра. Она и забыла, каким вкусным он бывает! Искать привозной бутылочный ей всегда было не с руки, а тот, что делала Нюсик из своих яблок, выходил страшно кислым и пах плесенью.
— Это почему же?
— Вы можете делать с другими всё, что захотите. Захотите — заставите танцевать. Захотите — погоните всех в туман, и вас послушают. Захотите…
Хмель ударил ей в голову, и Ри понесло. Она опять пожалела, что не прихватила с собой амулет. Впрочем, ей пока не удалось справиться с эффектом чрезмерной дружелюбности, а сейчас он точно помешал бы.
— Интересная идея, — сказал Дан и улыбнулся, хорошо так улыбнулся, как во время выступления. — Надо будет её обдумать.
Ри без зазрения совести пялилась на него. Света в крошечном баре почти не было, она даже положила на стол свой янтарный амулет, чтобы лучше видеть друг друга в полумраке, и Дан сейчас казался ей совсем старым и усталым, как будто концерт вытянул из него все силы. Ри подумала, что, если всё-таки решит связаться с ним, будет скорее всего изо дня в день видеть рядом не того весёлого парня, повелевающего со сцены зрителями, а вот такого замученного мужчину. Она снова глотнула сидра, чтобы прогнать эти мысли подальше.
— А вы не думали уехать и выступать там… Ну, не в городе в смысле…
— Думали, конечно. Но ты же сама понимаешь, большая девочка уже… Сколько мы там продержимся? Ну год, ну два… Хорошо, если три. Потом дар пропадёт, и кому мы будем нужны? Там таких групп — пятачок за пучок, если без дара… — Дан одним глотком осушил половину бутылки пива. — Тебе принести чего-нибудь?
Ри покачала головой. Дан поднялся, пошёл к барной стойке и через пару минут вернулся с новой бутылкой и двумя пакетиками чипсов.
— Ничего себе роскошь! — всплеснула руками Ри. — И как ты?..
— Договорился, что сыграю здесь через неделю.
Ри тихонько присвистнула.
— А ты почему не уехала?
Она сперва хотела сказать: «А это не твоё собачье дело!» — но после сидра ей захотелось пооткровенничать.
— Не знаю даже. Просто чувствую, что здесь я — на своём месте. С тех пор, как всё случилось, и я стала амулеты делать, в моей жизни всё встало на свои места. Как будто я только для этого и была рождена, понимаешь?
Дан кивнул, мол, всё так.
— И знаешь что ещё? Я вот думаю иногда… Вот если бы туман просто остановился, где есть, и вот можно было бы тут жить и не бояться, что завтра растаешь без следа, и чтобы можно было иногда выезжать к своим туда, а потом возвращаться… Меня бы это полностью устроило. Я бы туда амулеты продавала, сюда бы возила всякое полезное… — Ри осеклась. — Я что-то лишнее сказала, да?
Дан сидел, глядя на неё во все глаза.
— Всё хорошо. Просто понимаешь, не часто удаётся встретить человека, который думает так же, как ты… — Он с громким шуршанием разорвал пакет чипсов. — Кстати, я тут ходил, наблюдал за туманом, где мы с тобой встретились…
— И… — начала было Ри, но тут же замолчала.
— И он отступил! Не на много, на полметра где-то, может, чуть-чуть больше, но отступил. Я вот думаю, надо туда завтра с ребятами прийти, попробовать ещё раз. Хочешь с нами?
— Ты ещё спрашиваешь! — Ри уже расправилась со своими чипсами и теперь не знала, что делать с жирными руками.
Она полезла в карман в поисках салфетки и нащупала какие-то смятые листки. Вытащила их, положила на стол, чтобы понять, откуда они, и только тогда вспомнила про то, что собиралась рассказать про «Заблудившийся трамвай».
«Не умеешь пить — и не берись», — подумала она и тут же быстро выложила Дану всё, что успела узнать от Ички.
По Новоторжской они прошли до Детского мира. Ри долго смотрела на его разбитые витрины и стены, покрытые зеркальными граффити и вспоминала, как сидела здесь в ожидании свидания, а рядом тусовались худые парнишки с длинными косыми чёлками. Где-то теперь они, кем стали?
— Меня сюда бабушка водила. До сих пор помню, как мы тут купили пластиковую ёлку. Махонькую такую… — Дан показал размеры руками. — Ещё игрушки к ней прилагались, тоже маленькие. Я их все быстро перебил…
Ри кивнула. До Квадрата оставались считанные шаги, и ей было немного страшно.
— А мы всегда живую ставили. У меня ещё долго старые шарики оставались. А потом надо было сделать амулет на счастье, и я их растолкла в ступке.
— И как, сработал амулет?
— Не знаю. Хозяйка давно уехала. Три банки кукурузы мне за него дала…
Она посмотрела на небо. Полная луна вынырнула из полыньи в облаках, намекая, что неплохо бы поторопиться.
Они прошли вдоль проспекта, свергали на Радищева. Ри начинало ощутимо потряхивать.
— А если вдруг не получится? — сказала она, проверяя листки в кармане.
— Значит, будем считать, что мы просто неплохо погуляли.
Ри сильнее прижалась к Дану.
— Значит, нам надо ровно в полночь прочитать, потом бумажки сжечь… — сказал Дан. Чувствовалось, что он тоже нервничает.
— А у тебя зажигалка с собой? Или пойдём, стрельнем, пока время есть? — Ри похлопала себя по джинсам.
— Зачем? Можно и так. — Дан щёлкнул пальцами, и над ними загорелось холодное голубое пламя.
Часы показывали без пяти двенадцать.
— А жечь как будем, по очереди или все сразу, как дочитаем?
— Не знаю. Мне Ичка не сказала. Давай по очереди. Прочитали — сожгли. Прочитали — сожгли.
— А если вдруг запнёшься?
— Попробуем завтра. — Ри посмотрела на циферблат: без трёх минут полночь. — Ладно, уговорил, подпалим всё в конце.
Они стояли молча, гипнотизируя минутную стрелку. Наконец Дан тихо сказал:
— Пора.
Ри развернула листок и начала:
— Шёл я по улице незнакомой…
Читать было тяжело — у неё дрожали руки, строчки прыгали перед глазами, будто слова играли в чехарду. Да ещё и почерк! Ри тогда очень хотелось побыстрее закончить с переписыванием и лечь спать, и теперь приходилось мучаться, разбирая загадочные закорючки. Это М или Ш, Ли или Н?
Дойдя до финала, Ри смахнула со лба пот и отдала первый листок Дану. Впереди было ещё два.
С последними словами стихотворения небеса не разверзлись, не подул потусторонний ветер, не засияла огнями ночь — короче, не было никаких спецэффектов.