И почему этот граф Брасс выглядит так молодо? Почему он понятия не имеет о том, что у него есть дочь?
– Кто не предупреждал? – с нажимом спросил Хоукмун. Он понимал, что, если дойдет до поединка, граф Брасс легко одолеет его. Граф Брасс недаром считался лучшим бойцом в Европе. Никто не мог выстоять с ним один на один, хотя граф был уже далеко не молод.
– Оракул. И еще один момент вызывает у меня недоумение: если ты живой, получается, ты тоже обитаешь в преисподней?
– Никакая это не преисподняя. Это земли Камарга. Неужели ты не узнаёшь их, ты, многолетний лорд-хранитель Камарга, который оборонял эту местность от Темной Империи? Мне кажется, никакой ты не граф Брасс.
Его собеседник в отчаянном жесте схватился затянутой в перчатку рукой за лоб.
– Тебе кажется? Но мы же никогда не встречались…
– Не встречались? Мы сражались вместе в стольких битвах. Спасали жизни друг друга. Думаю, ты просто человек, внешне похожий на графа Брасса, который угодил в какую-то магическую западню, или же тебя научили думать, будто ты и есть граф Брасс, а потом отправили сюда, чтобы ты убил меня. Наверное, кто-то из старых лордов Темной Империи уцелел. Вероятно, кто-нибудь из подданных королевы Фланы по-прежнему меня ненавидит. Как тебе такая идея?
– Нет. Я знаю, что я граф Брасс. Хватит сбивать меня с толку, герцог Кёльнский.
– Откуда ты знаешь, что ты граф Брасс? Только потому, что ты похож внешне?
– Потому что я – это я! – проревел человек. – Живой или мертвый, я граф Брасс!
– Как такое возможно, если ты меня не узнаёшь? Если не знаешь даже, что у тебя есть дочь? Если ты принимаешь эти земли за какой-то нелепый загробный мир? Не помнишь даже, через что мы вместе прошли, служа делу Рунного посоха? Да еще и веришь, что именно я из всех людей, кто так тебя любил, кому ты спас жизнь и честь, мог предать тебя?
– Я ничего не знаю о делах, которые ты перечисляешь. Зато я помню походы, битвы, в которых участвовал, служа десяткам разных правителей, в Мадьярии, Арабии, Скандии, Славии, а еще в землях греков и булгар. Я помню свою мечту: объединить враждующие княжества в единую Европу. Я помню свои победы, впрочем, и поражения тоже. Я помню женщин, которых любил, помню друзей, и врагов, с какими сражался, тоже помню. И я знаю, что пока ты мне не друг и не враг, но в итоге станешь самым заклятым врагом и предателем. На Земле я лежу, умирая. Здесь же я путешествую в поисках того человека, кто в итоге отнимет всё мое достояние, в том числе и мою жизнь.
– Скажи-ка еще раз, кто тебя сюда отправил?
– Боги, сверхъестественные силы, сам оракул – не знаю.
– И ты веришь в подобные вещи?
– Не верю. Но приходится, потому что передо мной доказательства.
– Сомневаюсь. Я не мертв. Я живу не в загробном мире. Я из плоти и крови, да и ты, друг, судя по твоему виду, тоже. Отправляясь тебя искать, я был полон ненависти. Теперь же я вижу, что ты такая же жертва, как и я. Возвращайся к своим хозяевам. Передай им, что это Хоукмун будет мстить – им самим!
– Клянусь подвязкой Нарши – никто не смеет приказывать мне! – проревел человек в медном доспехе. Правая рука в перчатке легла на рукоять меча. Типичный жест графа Брасса. И выражение лица тоже было типичным для графа Брасса. Неужели это какая-то жуткая имитация графа, созданная учеными Темной Империи?
Хоукмун уже был на грани истерики от горя и недоумения.
– Очень хорошо, ладно, – выкрикнул он, – давай драться. Если ты действительно граф Брасс, ты с легкостью меня убьешь. И останешься доволен. И я тоже, потому что не хочу жить дальше, когда все вокруг считают, будто я тебя предал!
Но тут выражение лица графа изменилось, и он призадумался.
– Я граф Брасс, будь уверен, герцог Кёльнский. Но, что касается всего остального, вполне возможно, что мы оба жертвы какого-то заговора. Я ведь за свою жизнь побывал не только солдатом, но и политиком. Я знаю таких, кто с радостью стравливает друзей, преследуя собственную выгоду. Существует некоторая вероятность, что ты говоришь правду…
– Что ж, – с облегчением произнес Дориан Хоукмун, – поедем со мной в замок Брасс, обсудим всё, что известно нам обоим.
Его собеседник покачал головой.
– Нет. Не могу. Я видел огни твоего города за стеной, огни твоего замка над ней. Я приехал бы, но что-то меня не пускает, какая-то преграда. Не могу объяснить ее природу. Потому-то мне и пришлось поджидать тебя на этом проклятом болоте. Я надеялся быстро справиться с делом, однако теперь… – Он снова нахмурился. – Я прежде всего человек практичный, герцог Кёльнский, и всегда гордился тем, что я человек справедливый. Я не стану убивать тебя ради того, чтобы кто-то другой получил выгоду, – не раньше, чем сам пойму, в чем эта выгода состоит. Мне необходимо обдумать всё, что ты сказал. А потом, если я решу, что ты лжешь, спасая шкуру, я тебя убью.