Медленно его тело освобождалось от трясины, которая неохотно расставалась с добычей, и вот он уже сидел на твердой земле рядом с Иссельдой, силясь отдышаться, а она, хотя он был с головы до ног покрыт склизкой, вонючей жижей, обнимала его, рыдая:
– Мы думали, что ты погиб!
– Я и сам так думал, – признался Хоукмун. – Но вместо этого я лишь сгубил одного из лучших наших коней. Я заслужил смерть.
Капитан Ведла нервно озирался по сторонам. В отличие от стражников, родившихся в Камарге, он никогда не питал любви к этим болотам, даже при свете дня.
– Я видел того, кто называет себя графом Брассом. – Хоукмун обращался к капитану Ведле.
– И ты убил его, мой господин?
Хоукмун покачал головой.
– Думаю, это какой-то странствующий актер, который внешне сильно похож на графа Брасса. Но он не граф Брасс, будь он живой или мертвый, в этом я почти уверен. Прежде всего он слишком молод. И к тому же недостаточно знает. Не знает даже имени собственной дочери. Ничего не знает о Камарге. Впрочем, мне показалось, что у него нет злого умысла. Может быть, он сумасшедший, но, скорее всего, его каким-то образом убедили, будто он граф Брасс. Какие-нибудь бунтовщики из Темной Империи, я полагаю, решили подорвать доверие ко мне, а заодно достичь каких-то своих целей.
Ведла слушал с явным облегчением.
– По крайней мере, мне будет что рассказать сплетникам, – произнес он. – Однако этот тип, должно быть, поразительно похож на старого графа, если даже Черник обманулся.
– Так и есть, он похож во всем: выражение лица, жесты и прочее. Однако весь он какой-то вялый, движется как будто во сне. Именно из-за этого я и заподозрил, что он действует не сам по себе, а подчиняясь злой воле кого-то другого. – Хоукмун поднялся на ноги.
– И где теперь этот самозванец? – спросила Иссельда.
– Скрылся на болотах. Я погнался за ним, и слишком быстро, потому со мной и случилось такое. – Хоукмун засмеялся. – Знаешь, я так разволновался, что на какой-то миг мне показалось, будто он действительно растворился, словно призрак.
Иссельда улыбнулась.
– Можешь взять мою лошадь, – сказал она. – Я поеду у тебя на колене, нам ведь не привыкать.
И небольшой отряд, приободрившись, отправился обратно в замок Брасс.
На следующее утро история о том, как Дориан Хоукмун повстречался с «бродячим актером», разнеслась по всему городку, послы в замке тоже услышали ее. Всё обернулось шуткой. Все ощущали облегчение, ведь теперь можно было смеяться и говорить об этом вслух без опасения оскорбить Хоукмуна. И праздники продолжались, народ гулял на широкую ногу по мере того, как усиливался мистраль. Хоукмун, больше не опасаясь за свою честь, решил дать самозваному графу Брассу передышку в пару дней, так он и поступил, полностью отдавшись веселью.
Но однажды утром, когда Хоукмун с гостями строил планы на день, юный Лонсон Шкарланский спустился к завтраку с письмом в руке. Письмо было в многочисленных печатях и выглядело весьма внушительно.
– Получил его сегодня, мой господин, – сказал Лонсон. – Доставлено орнитоптером из Лондры. Письмо от самой королевы.
– Новости из Лондры. Великолепно! – Хоукмун взял письмо и принялся ломать печати. – Что же, принц Лонсон, садись за стол, подкрепись, пока я читаю.
Принц Лонсон улыбнулся и, по приглашению Иссельды, сел рядом с хозяйкой замка, принимаясь за мясо, лежавшее перед ним на тарелке.
Хоукмун погрузился в письмо королевы Фланы. В основном она рассказывала, как осуществляются ее планы по заселению сельскохозяйственных районов. Кажется, дело ладилось. Более того, у некоторых фермеров даже оставались излишки, которые они продавали Нормандии и Гановерии, хотя у тех и собственное сельское хозяйство было на высоте. И только к концу письма Хоукмун принялся читать внимательнее.
И вот теперь я должна перейти к самому неприятному, мой дорогой Дориан. Судя по всему, мои усилия избавить страну от пережитков темного прошлого не вполне увенчались успехом. Снова появляются сторонники ношения масок. Предпринимаются даже попытки, насколько я знаю, восстановить некоторые из прежних орденов, в особенности орден Волка, Великим коннетаблем которого, как ты помнишь, был барон Мелиадус. Некоторым моим лазутчикам время от времени удается проникать на собрания орденов, переодевшись последователями культа. На этих собраниях приносятся клятвы, которые, наверное, позабавят тебя (надеюсь лишь, что не встревожат!): они божатся, что вернут Темной Империи ее былую славу, свергнут меня с престола, уничтожат всех, кто верен мне, а заодно отомстят тебе и твоей семье. Тех, кто выжил после битвы за Лондру, твердят они, необходимо стереть в порошок.