Хоукмун был поражен. Он узнал голос, звучавший из пирамиды, но не мог поверить собственным ушам.
– Тело? – Граф Брасс сохранял хладнокровие. – Ты не говорил о теле. Зачем оно тебе? Ты же действуешь в моих интересах, а я – в твоих. Так ты сам мне говорил.
– Но всё же тело… – В голосе звучала едва ли не обида.
– Вот тебе тело, Калан Витальский! – Хоукмун вышел из тростника и двинулся к пирамиде. – Покажись мне, трус. Значит, ты все-таки не убил себя. Что ж, надо тебе помочь… – И, охваченный гневом, он нажал на спусковой крючок огненного копья, алое пламя сорвалось с рубинового наконечника, осыпав искрами пульсирующую пирамиду, отчего та взвыла, затем захныкала, заскулила и стала прозрачной, и все пятеро увидели внутри скорчившуюся фигуру. – Калан! – Хоукмун узнал ученого Темной Империи. – Я так и понял, что это должен быть ты. Никто не видел тебя мертвым. Все решили, что та лужа на полу твоей лаборатории и есть твои останки. Но ты всех обманул!
– Слишком горячо! – визжал Калан. – Это деликатная машина. Ты ее уничтожишь.
– А не наплевать ли?
– Не наплевать… будут же последствия. И ужасные…
Но Хоукмун продолжал стрелять рубиновым огнем поверх пирамиды, а Калан съеживался и визжал.
– Как тебе удалось убедить этих бедолаг, будто они обитают в каком-то загробном мире? Как ты наслал на них нескончаемую ночь?
Калан взвыл:
– Сам-то как думаешь? Я просто сжал их дни до доли секунды, чтобы они даже не замечали, как встает солнце. Я ускорил их дни и замедлил их ночи.
– И как ты установил для них непреодолимую преграду вокруг замка Брасс и города?
– Это просто. Вот так! Каждый раз, когда они оказывались рядом со стенами города, я возвращал их на несколько минут назад, чтобы они попросту не могли достичь стен. Всё это просто и грубо, но предупреждаю тебя, Хоукмун, сама машина отнюдь не грубая, она сверхделикатная. Она может выйти из-под контроля и уничтожить всех нас.
– Если я буду знать, что при этом ты тоже погибнешь, мне плевать!
– Как ты жесток, Хоукмун!
Услышав от Калана подобное обвинение, Хоукмун захохотал. Калан, человек, который вставил ему в лоб Черный Камень, который помогал Тарагорму уничтожить машину с кристаллом, защищавшую замок Брасс, который был самым главным злым гением, обеспечивавшим научную поддержку Темной Империи, обвиняет его в жестокости!
И рубиновое пламя продолжало играть над пирамидой.
– Ты повредишь мне рычаги управления! – завопил Калан. – Если я уйду сейчас, то не смогу вернуться, пока не отремонтирую машину. Не смогу отпустить на свободу твоих друзей…
– Подозреваю, мы сумеем обойтись без тебя, презренный! – захохотал граф Брасс. – Думаешь, я скажу тебе спасибо за заботу? Ты сам хотел нас обмануть, а теперь расплачиваешься.
– Я сказал правду: Хоукмун поведет вас на смерть.
– Да, но это будет благородная смерть, а вовсе не предательство Хоукмуна.
Физиономия Калана перекосилась. Он обливался потом внутри пирамиды, которая становилась все горячее и горячее.
– Ладно, хорошо. Я ухожу. Но я отомщу теперь всем пятерым, живым или мертвым, и я до вас доберусь. Теперь же я ухожу…
– В Лондру? – выкрикнул Хоукмун. – Ты прячешься в Лондре? Калан дико засмеялся.
– В Лондре? Да, но не в той, какую ты знаешь. Прощай, гнусный Хоукмун.
И пирамида поблекла, а затем растаяла, оставив товарищей на берегу, погруженных в молчание, – кажется, тут нечего было сказать.
Чуть погодя Хоукмун указал на горизонт.
– Смотрите, – произнес он.
Всходило солнце.
Глава вторая
Возвращение пирамиды
Прихлебывая дрянное вино, какое оставил графу Брассу и остальным Калан Витальский, они решали, как им быть дальше.
Было ясно, что все четверо застряли пока в настоящем моменте, во времени Хоукмуна. Неизвестно, сколько еще они здесь пробудут.
– Я говорил о Сориандуме и призрачном народе, – сказал Хоукмун друзьям. – В них наша единственная надежда на помощь, поскольку Рунный посох едва ли сможет помочь, даже если бы мы нашли его и попросили о содействии. – Он уже успел рассказать о событиях, какие случатся с ними в будущем и какие произошли для него в прошлом.
– В таком случае стоит поторопиться, – предложил граф Брасс, – пока Калан не вернулся, а я уверен, что он вернется. Как нам попасть в Сориандум?
– Я не знаю, – честно сказал Хоукмун. – Город переместили в другое измерение, когда Темная Империя начала ему угрожать. Могу лишь надеяться, что теперь, когда угроза миновала, он вернулся на прежнее место.