Александр всмотрелся в ромбики, обозначающие дома. Люди после катастрофы недолго продолжали жить в панельных застройках квартала. В сезон дождей район оказался подвержен затоплению, и жители предпочли переселиться ближе к центру, оставив жилье на растерзание природе, мародерам и бандитам.
– Насколько я знаю, туземцы засели в паре зданий и успешно отразили нападение. Имеются потери. Полчаса назад, – комендант посмотрел на часы, – было шестеро убитых и четверо раненых. Каковы потери сейчас и есть ли они, мне неизвестно.
– Ишхиды используют те же стрелы, которыми убили солдат нашего гарнизона. Но не думаю, что у вражеских лучников много таких, – вступил в разговор Дылгеров. – Я бы не заморачивался со штурмами. Надо попросить вэвэшников подогнать гаубицы и прямой наводкой разрушить дома на фиг! Панельные постройки сложатся как карточные домики после парытройки попаданий. Ну, или магов человек десять – пятнадцать собрать со всех подразделений и бабахнуть, не заходя внутрь. И трындец вторжению!
– Не нужно переоценивать возможности наших магов, – возразил Бер, – но ты, прапорщик, прав. С войнушкой на нашем направлении надо заканчивать поскорее. Ведь есть еще вторая половина армии. И чтото мне подсказывает – даже с полным уничтожением ишхидов у города война не закончится.
– Вы серьезно? – изумился Макарский.
Остальные тоже уставились на Александра с не меньшим удивлением.
– Вы на самом деле полагали, что две тысячи солдат – это все, чем располагают ишхиды? – Бер невольно скривился. – Перестаньте! Нам пока неизвестно, сколько именно аборигенов живет в лесах, но лично я далек от мысли, что их там мало. Скорее наоборот. И это вторжение – лишь разведка боем. Выявят наши сильные и слабые стороны, а потом навалятся всем скопом.
Заметив, как побледнел комендант, Бер пожалел о сказанном и поспешил сгладить эффект от последнего высказывания:
– Да вы, Вениамин Павлович, не переживайте так. Враг не пройдет. В городе под ружьем несколько тысяч человек, имеется артиллерия и достаточное количество боеприпасов крупного калибра, чтобы удержать туземцев на расстоянии. К тому же можно привлечь на нашу сторону гноллов в качестве разведчиков и пехоты. Так что прорвемся, – заверил Александр, а сам поставил себе зарубку на память. Поменьше болтать и сменить коменданта форта на другого, менее впечатлительного офицера. Всетаки Макарский больше ученый, чем военный. Вот и пусть кует победу гденибудь в тылу, «собирая лазеры» из подручных средств. Вдруг да чтото выйдет путное.
«А что, это идея! Ведь, по сути, проблема только в энергии. Надо будет подумать над созданием мощного источника энергии и затем поговорить с Макарским. Заодно узнать, остались ли в живых другие сотрудники института». – Бер поставил в памяти вторую зарубку.
– Свяжите меня сначала с Никифоровым, потом – по обстоятельствам. Если надо будет, попросим помощи у союзников. И еще. Сколько бойцов в форте и есть ли автомобиль? Или Никифоров все забрал?
– Осталось тридцать девять человек, – ответил вместо коменданта Дылгеров. – Плюс вы, Михаил и четыре его охранника. Машина только одна, да и то не наша. Вот его. – Прапорщик подбородком указал на Карпова.
Александр повернулся к Мише:
– Большим человеком стал. Машина своя, охрана…
Карпов немного покраснел.
– Так… Когда стало известно, что вы ранены, меня запихнули в уазик и с охраной отправили… – Он недоговорил. Понял, что над ним потешаются, и смутился еще больше.
– Давайте связь, – удовлетворенный реакцией Карпова, произнес Бер.
– Второй канал, – пояснил Дылгеров, протягивая свою радиостанцию.
Александр рассматривал внутренним взором одно из зданий, где засели остатки армии ишхидов. Рядом стоял сосредоточенный Никифоров и глазел туда же в бинокль. Ветер разошелся не на шутку, то и дело норовя подтолкнуть людей в спину, ближе к краю крыши, и сбросить вниз. Одно хорошо – изза ветра казалось, что не так жарко. Но только казалось. Пот все равно пропитал одежду, а на ткани бандан давно появились белые соляные разводы.
– Что там? – поинтересовался Вячеслав. Бинокль не позволял высмотреть все подробности.
Ишхидов быстро отучили выглядывать в окна. Короткая очередь из автомата или выстрел из подствольника – и тишина. Попал, не попал – в данном случае дело десятое. Главное, не дать ишхидам возможности действовать. Люди опасались, что у аборигенов еще остались самонаводящиеся стрелы, да и обычными ишхиды пуляли на удивление метко и далеко. Поэтому солдаты старались на рожон не лезть. Тем более что артиллерию ожидали с минуты на минуту.
Генерал откликнулся на призыв о помощи мгновенно. Две гаубицы со взводом стрелков выступили еще полчаса назад. Будь город цел, то уже прибыли бы. А так вэвэшникам приходилось объезжать внушительные завалы на дорогах. Гдето развалившиеся панельные дома мешали проезду, гдето брошенные автомобили, с которых давно сняли все, что может быть пригодным для использования и обмена. В нескольких местах на карте значками были отмечены нагромождения баррикад. Кто их навалил посреди дорог и зачем, никто не знал. Может, во время нашествия гноллов люди защищались, может, банды воевали друг с другом. Этого уже никогда никто не узнает, да и не нужны эти знания никому. Одно ясно: когданибудь завалы придется разгребать.
– Насчитал семьдесят три аборигена в ближайшем доме и сорок пять – во втором, – ответил на вопрос друга Александр. – Я могу ошибиться, но вряд ли сильно. Противник внутри периодически перемещается, и уследить за количеством трудно. Плюсминус пара, что не существенно. Сколько бы их ни было, скоро похороним всех.
– Скорей бы, – вздохнул Вячеслав. – У меня уже в одном месте свербит от предвкушения зрелища. Попили они сегодня крови нашей. Уроды! – И спустя мгновение добавил: – Да и жрать хочется.
Бер не выдержал, хмыкнул. При любых обстоятельствах Никифоров не изменяет себе. Неугомонный и непробиваемый человек. Александр поймал себя на мысли, что до безумия рад, что в сложное время Вячеслав оказался рядом. Не будь его, возможно, все было бы поиному или вообще кости семьи Беров давно обглодали бы бездомные собаки и местная мелкая живность.
Наконец послышался рев двигателей, лязг гусениц, и все невольно вздохнули свободнее. Командиры переместились на противоположный край крыши, чтобы увидеть подъезжающую к месту будущего действия бронетехнику. Первой ехала БРДМ2, [18]сразу за ней следовали четыре БМП3 [19]со 100миллиметровыми орудиями. За ними – две ожидаемые самоходные гаубицы «Гвоздика».
– Не поскупились, – протянул Никифоров. – Не ожидал, что у них есть еще и БМП3. Обычно у вэвэшников круче БМП2 с 30миллиметровыми пушками ничего нет, а тут почти что танк!
– Нам же лучше, – отрезал Александр и вышел на связь с командиром союзников.
После недолгих переговоров бронетранспортеры разъехались, беря зажатых людьми ишхидов в полукольцо.
Слай Иэлин утомленно привалился спиной к стене в одной из комнат брошенного дома и, закрыв глаза, пытался сообразить, что же делать дальше? Ужасно хотелось прилечь. Широкое ложе, стоящее всего в шаге от тысячника, манило к себе. В другое время он и мысли о таком не допустил бы. Чтобы он, представитель древнего Дома, вздумал лечь на место, где когдато спало животное? Никогда!
Но сейчас усталость навалилась такая, что вся высокородная брезгливость улетучилась без следа. Хуже всего то, что скоро придется умереть. Причем абсолютно бесславно. Варвары оказались крепче, чем он думал. Даже не получилось уничтожить достаточное количество врагов, чтобы в будущем ктолибо мог вспомнить с гордостью о нем и об этой битве. Да и какая это битва? Избиение. Скольких они убили? Три? Четыре десятка? Против десяти сотен воинов Дома Белой Скалы! Даже если удастся выбраться, с таким позором в Лес лучше не возвращаться.
Будь под его началом множество Чтецов Душ и магов, все могло бы обернуться подругому. Иэлин слабо улыбнулся. Сегодня пришло понимание, почему так вышло. Никто ему и не собирался давать ни элитных воинов, ни магов. Владыка Дома решил избавиться от него. Но просто убить не мог. Тогда пришлось бы поссориться с родом Желтого Листа, а этого Владыка допустить не мог.