Иэлин подозревал, что Владыка узнал о его связи со своей младшей дочерью, но все равно воспринял назначение как великую честь, как возможность доказать, что достоин породниться с правящим родом. На деле же получилась изощренная казнь чужими руками. Ведь мог догадаться по поведению этого выскочки Эльтира, что дела обстоят не так радужно! Все было как на ладони. И разница в выучке, в обмундировании воинов его Дома и Дома Железного Дерева, и наличие множества магов в тысяче Эльтира. И насмешливые глаза выскочки, смотрящие на него как на пустое место. Как на УЖЕ мертвеца!
– Ринэль, моя Ринэль! А любила ли ты меня? – неожиданно для себя самого задал вопрос Иэлин и вдруг с ужасом понял, что, скорее всего, нет.
– Вы чтото сказали? – Хриплый голос прервал размышления слая. Иэлин открыл глаза. Рядом стоял Кару – последний выживший сотник. Кроме него и слая, больше офицеров не осталось.
– Ничего, – ответил Иэлин. – Что там?
– Попрежнему не дают высунуться. Но самое плохое – слышится рев, похожий на звук, издаваемый их повозками.
– И что? Они постоянно проносятся недалеко от стен.
– На этот раз все поиному. Звук более угрожающий. Боюсь, они пригнали чтото страшное. Воины противника прекратили активно перемещаться в своих повозках и затаились. Чегото ждут.
Иэлин после первых произнесенных слов поморщился. Он уже слышал: многие солдаты перестали считать врагов полуразумными варварами. Возможно, они и правы. Слишком много необычного и страшного за последние сутки произошло. Кто бы подумал, что ишхиды вообще могут потерпеть поражение? Никто. Слай еще больше скривился, вспомнив размышления минутной давности.
Владыка наверняка знал, иначе он тут не готовился бы отдать душу Фэйлиа.
– Так что нам делать? – встрял с вопросом выживший сотник.
– Все было ошибкой с самого начала, – сказал в пустоту Иэлин. Он перевел взгляд на подчиненного, встрепенулся и скомандовал: – Нечего больше ждать. Ничего хорошего не случится. Если нам суждено умереть, то пусть так и будет. Но только не в этих противных моему взору стенах. Приказываю всем воинам идти на прорыв по разным направлениям мелкими группами. Как ни могущественен враг, но и его сил может не хватить лишить всех нас жизни. Ктонибудь да спасется и потом отомстит за нашу смерть!
– Пусть так и будет! – Сотник поклонился, соглашаясь с решением командира. Выпрямился и скрылся в проеме двери, спеша довести до воинов распоряжение тысячника.
Иэлин вытащил клинок из ножен, полюбовался игрой света на рисунке клинка и спрятал меч обратно. Проверил, легко ли выходит Младший Брат, [20]бросил в угол лук, чтобы не мешал – все равно стрел больше не осталось, и решительно шагнул навстречу своему будущему.
Глава 18
Никто не ожидал, что ишхиды попытаются вырваться из окружения. Только последний рывок не помог загнанным в ловушку. Бронетехника успела выехать на позиции и накрыла огнем выпрыгивающих из окон первого этажа аборигенов. Клановцы и солдаты Быстрицкого не растерялись и дружно ударили из всех стволов по противнику, не попавшему под осколки разорвавшихся снарядов и мин. Спустя несколько минут все было окончено. Лишь небольшая группа вражеских воинов успела вернуться назад и затаилась в глубине дома.
Александру не составило труда вычислить их местоположение, и группы зачистки под руководством Никифорова быстро уничтожили уцелевших после неудачной попытки прорыва. Рисковать не стали и просто забросали туземцев дефицитными гранатами. Главное, что в этом бою люди не понесли потерь.
По окончании операции возник вопрос: что делать со второй половиной войска, плотно обложившего вотчину барона. Но и тут все упиралось в возможности и желание вэвэшников. Клановцы в принципе могли и собственными силами оказать помощь. Но зачем рисковать жизнями, когда есть артиллерия и бронетехника? Как ни крути, а придется ехать к генералу и совместно думать, как действовать дальше. Да и поблагодарить Быстрицкого лично не помешает. Всетаки он отец Дарьи и, чего уж тут скрывать, будущий тесть.
– О чем задумался, ваше благородие? – Вячеслав присел рядом и выудил из кармана разгрузки помятую пачку «Примылюкс».
– Что, уже «Мальборо» и «Кэмел» достать невозможно? – съехидничал Бер.
– Так все хорошие скурили давно. – Никифоров с сожалением затянулся сигаретным дымом. – Осталось только это дерьмо, да и оно скоро закончится.
– И что потом? Папиросы «Беломорканал»?
– Э нет! Ихто как раз изничтожили в первую очередь. Уж наши проверенные временем папиросы лучше, чем этот новодел со старым названием. У меня, по крайней мере, никогда после «беломора» не оставалось гадостного привкуса во рту.
Помолчали. Никифоров наслаждался сигаретой. Бер просто сидел в возникшей тишине. Не было слышно ни выстрелов, ни рева моторов. Солдаты старались близко не подходить, чтобы не мешать уединению командиров. Мало ли что они обсуждают? Только Александр нетнет да ловил на себе заинтересованные взгляды – «что же дальше?»
– И что дальше? – озвучил витавший в воздухе вопрос Вячеслав.
– А что? Надо помочь Дробышу. Он, конечно, редкостная скотина, но дело не в нем, а в простых людях, которые сейчас умирают от стрел ишхидов. Надо ехать к генералу и уговаривать выделить технику и солдат. Думаю, он мне не откажет. Даже если начнет хвостом вилять, я сумею настоять на своем.
– Да уж! – хохотнул Никифоров. – Попробовал бы он отказать зятьку, под началом которого сейчас пара тысяч бойцов и больше, чем у коголибо, магов. Плюс – козырь в виде дочки.
– Насчет козыря – еще непонятно, чей он. Однако в основном ты прав. Так что оставлю тебя на хозяйстве, а сам отправлюсь.
– Э нет, брат! От меня не отделаешься. Здесь и без нас справятся. И Коновалов тут с нашими, и Эдик. Есть кому доверить оборону. А я бесплатное представление ни за что не пропущу. Тем более ты забыл, что я начальник службы безопасности и быть в гуще интриг и переговоров моя прямая обязанность?
– Ладно. Фиг с тобой. Пошли, приведем себя в порядок, примем доклады, отдадим перед отъездом приказы и отправимся. До темноты успеем прибыть в штаб к вэвэшникам. Затягивать с разгромом ишхидов не стоит. Задницей чую, насколько быстрее все закончится сейчас, настолько проще будет потом. – Говоря последние слова, Александр немного лукавил. Ощущения, что все будет хорошо, у него как раз не было. Сказал это больше для поддержания собственного духа. Никифоров все прекрасно понял, но шутить по этому поводу не стал. Смолчал.
Сумерки навалились тяжестью, предвещая еще одну беспокойную ночь. Казалось, воздух превратился в осязаемую субстанцию, мешающую нормально дышать. На Земле такое бывало перед дождем. Но в этом мире свои законы природы. Иногда сухость под вечер резко сменяется вот такой вот влажной удушливостью.
– Проклятье! – Барон вытер платком шею и вышел на улицу. Дружинник, дежуривший у входа, отдал честь и снова застыл, словно истукан.
Ишхиды затихли и больше не пытались подкрадываться, используя маскировочный полог. Массированных штурмов, как это было в первый день и прошедшей ночью, тоже не предпринимали. Наверняка готовили очередную пакость. Дробыш был уверен в этом, но что делать, кроме уже предпринятых мер, понятия не имел. Просить помощи? От этой мысли его воротило. Но сидеть и ждать, что выдумают дикари, тоже не в его характере. Дробыш по натуре был деятельным человеком. Будь иначе, не называли бы его все бароном. Пусть многие произносят это слово с сарказмом, только его это нисколько не задевало. Он урвал себе кусок и уверенно его держал, а недовольные… пусть катятся в ад! При необходимости он с удовольствием им в этом поможет. Мешают дикари? Значит, умрут и они!
Настроив себя на соответствующий лад, Дробыш развил бурную деятельность. Раз аборигены пока ничего не делают, нужно воспользоваться возникшей передышкой на все сто. Первым делом необходимо решить чтото с Каменной. Не хватало еще действительно потерять склады. Не станет их – и отношения с оставшимися в городе людьми придется налаживать по другим принципам. Такой поворот событий неприемлем! О том, что его дружинники могут потерпеть поражение, Дробыш уже не думал.