Селиванов недовольно засопел, глядя на сидевшего с задумчивым видом Александра.
– Нам потребуется время, чтобы обдумать предложение. Ни я, ни присутствующие здесь не могут распоряжаться чужими судьбами, – наконец высказал свое мнение Бер. – Думаю, коллеги со мной согласятся.
– Верно мыслишь, Саша, – поддержал его Владимир Иванович. – Быстро только мухи родятся. Соберем совет, обмозгуем, что да как. Когда примем решение, сообщим.
– Понятно, – протянул Селиванов. – Что ж, надеюсь на ваше благоразумие.
– А в противном случае что? – не унимался Вячеслав. – Нападете ночью и всех перережете?
Не обращая внимания на бывшего майора, подполковник Селиванов повернулся к Коновалову и спросил:
– Капитан, не желаете вернуться? Обещаю, прошлое будет забыто.
– Нет, не желаю. Не по пути мне с убийцей собственного командира.
Подполковник густо покраснел, прищурился и медленно встал изза стола.
– Полагаю, сегодня сказано достаточно. Думайте, решайте, и побыстрее. – Он направился к выходу, молчавший на протяжении переговоров помощник отправился следом. – Провожать не нужно, дорогу я помню.
В коридоре Леха бодро вытянулся в струнку и козырнул гостям.
– Пойду прослежу, чтобы убрались без эксцессов. – Коновалов оперся о столешницу обеими руками, поднялся и вышел за парламентерами.
– А всетаки он проговорился, – произнес Бер, когда за Коноваловым закрылась дверь.
– Ты про отсутствие единого командования и что скоро сила будет на их стороне?
– Да, и в этом я вижу неплохие перспективы. Как думаешь, стоит Быстрицкого предупредить о том, что Дробыш готовит ему каверзу?
– Обсудим ситуацию чуть позже. Леха! – позвал Вячеслав.
– Я здесь, вашвысокоблагородие!
– Клоун… Значит, так, собери всех наших. Пусть через час стягиваются на совещание, – скомандовал майор. Когда Алексей исчез, добавил: – А я пойду приведу себя в порядок.
Бер с удовлетворением разглядывал растущие с каждым днем кубометры правильных параллелепипедов шлакоблока.
Он никогда не задумывался, насколько сложным может стать производство такой простой вещи, как шлакоблок, – раньше достаточно было заказать его по телефону. Слава богу, среди пришедших на базу оказался спившийся технолог кирпичного завода Василий Васильевич, имевший в привокзальной среде Зареченска прозвище ВасьВась.
Никто не помнил обстоятельства появления ВасьВася. Он просто возник из ниоткуда и сразу стал вести себя так, словно жил тут всегда. На вопросы о прошлом бывший бомж отвечал так:
– Не все ли равно, начальник? Вреда от меня, почитай, никакого, зато пользы – тьма. – Он поднимал толстый указательный палец с обгрызенным ногтем и усмехался в растрепанную бороду.
Надо признать, пользу от плюгавенького бомжа в замызганной телогрейке, которую он носил даже в жару, обитатели базы почувствовали сразу.
Во дворе котельной шло громкое обсуждение технологии изготовления стройматериала. Приблизившегося Василия заметили, только когда в нос собравшимся ударил крепкий спиртной дух (впоследствии так и не удалось выяснить, из чего и, главное, где он гнал брагу). ВасьВась без позволения вклинился в обсуждение и при помощи пальцев и крепких выражений довольно доступно разъяснил собранию, из чего и как делают шлакоблок. Мужики слушали раскрыв рты. Закончив речь, бывший бомж предложил:
– Короче, мужики, вы мне даете пожрать, поспать и один раз в неделю налакаться от души, я вам – миллион хоть кирпичей, хоть шлакоблочин захреначу.
Подумав, собравшиеся согласились. Василию выделили несколько помощников, и работа закипела, благо материала вокруг хватало…
После отъезда Селиванова долго, до хрипоты, спорили – но не о том, стоит ли принимать его предложение, а по поводу того, каким образом выстроить оборону. И от гноллов чтобы защищала, и от баронов разных. На памятном совещании решили построить стену четырех метров в высоту и не менее двух в ширину со встроенными укрепленными огневыми точками и вышками наблюдения. Поначалу хотели возвести стену из плит, оставшихся на месте разрушенных зданий, но, прикинув, поняли, что без тяжелой техники и подъемного крана здесь не обойтись, поэтому отказались от затеи в пользу строительных материалов полегче.
Также договорились построить несколько домиков по типу финских, каждый для проживания трехчетырех семей, поскольку база скоро грозила превратиться в поселок – настолько быстро клан пополнялся новыми членами.
На собрании присутствовал костяк клана: оба Бера, Никифоровы, омоновцы. В совет входили и два новых члена. Бывший инженер Анатолий Буков, мужчина лет сорока, долговязый, нескладный, с аристократическими чертами и повадками, до переезда в Зареченск работал мастером на металлургическом комбинате «Норильского Никеля», а нынче исполнял обязанности главного кузнеца. Вторым был Марк Анатольевич Гофман, профессор биологии одного из питерских вузов. Волей судьбы во время катастрофы он оказался в городе и теперь стал советником руководства базы по новой науке – ксенобиологии. Маленький, кругленький человечек, вечно поправляющий очки в дорогой оправе, которые норовили соскочить с кривой переносицы, не предназначенной природой для их ношения, был единственным, кого нисколько не тяготили будни новой жизни. Наоборот, он с какимто маниакальным постоянством изучал местные виды флоры и фауны и, казалось, был понастоящему счастлив. Его положение облегчало отсутствие на Земле родственников – в прежней жизни ученый не имел ни жены, ни детей. Новые знания манили его и, самое главное, приносили пользу обществу. Именно Гофман определил, что местных травоядных животных можно употреблять в пищу. Правда, чтобы это выяснить, пришлось облазить немало пустых учреждений и школ, собирая для него оборудование и реактивы, но дело того стоило.
По настоянию профессора клан начал собирать библиотеку – усилия, не лишенные смысла. Вопервых, как он выразился, книги всегда были пищей для разума, находящегося в поисках истины, а вовторых, на базе росло количество детей школьного возраста, и тянуть с началом занятий причин не было.
– Шлакоблочный цех заработал в полную силу, – докладывал Сергей Борисович. Он сам назначил себя ответственным за строительные работы и неплохо справлялся с обязанностями. – Начато строительство стены вокруг лагеря и каменных вышек, впрочем, вы каждый день мимо проходите и видите сами. Ворота сварили и поставили. Оборудование котельной демонтировали за ненадобностью, теперь технику можно загнать внутрь.
– А мы не поспешили с демонтажем котлов? Какой будет зима, неизвестно, может быть, стоило попытаться реанимировать систему, – высказал сомнение Игорь Подберезин, один из омоновцев.
– Это бессмысленно, оборудование использует газ и управляется электроникой. У нас нет ни газа, ни электричества, и комплектующие, в случае поломки, брать неоткуда, – разъяснил Берстарший. – Проще установить в здании паровой котел, работающий на дровах и угле.
– Уголь где брать? – не успокаивался Подберезин.
– Не уголь, так торф, – вмешался Александр. – Допускаю, что в этом мире имеются другие ресурсы, о которых пока ничего не известно. В любом случае найти и добывать уголь легче, чем газ. А как у нас со стрелковой подготовкой?
Штатным инструктором клана стал спецназовец Егор Сапрыкин, здоровенный детина по прозвищу Ноздря – так он позволял называть себя только близким друзьям, на остальных обижался. Егор поднялся и доложил:
– Хреново, боеприпасы переводим зря. Из новеньких трое отстрелялись болееменее достойно, остальные годятся для огневой поддержки, не больше… – Он неопределенно покрутил кистью над головой. – С физической подготовкой вообще швах.
– Ты гоняешь народ, словно перед тобой солдатыконтрактники. Люди роптать начнут скоро. Выбери щадящий режим, – посоветовал Вячеслав, – увидишь, результат не заставит ждать. Основной упор сделай на скрытное перемещение и засады. Партизанские методы больше подходят для борьбы с численно превосходящим противником.
– Не учи ученого, – огрызнулся Егор, – возьмись сам натаскивать новичков. С удовольствием передам тебе эстафету.