— Твоя работа? — заинтересовался Никифоров.
— Из моего автомата. Одиночным в голову, — прокомментировал, подошедший Коновалов.
Вячеслав внимательно посмотрел на Александра.
— С меня магарыч.
— В расчете, — Бер вновь ухмыльнулся и протянул руку.
— Тогда по пол литра. Ты мне, я тебе, — Никифоров пожал протянутую ладонь.
— Идет. Только вдвоем как-то…. Нужен третий, — сказал Бер и посмотрел на Игоря.
— Я готов, — правильно понял Коновалов.
— Вот и компания собралась, — удовлетворенно произнес Александр, — с тебя тогда закуска.
— Так всегда. С меня самое сложное.
Никифоров попытался улыбнуться, только опухшая щека не позволила. Вместо улыбки получился оскал.
— А как же. Начальство нужно ублажать подношениями, иначе повышения не видать, — полушутя посоветовал он.
— Ироды, — Коновалов трагически вздохнул и выдохнул.
— Но вначале убедимся, что клан в безопасности и противник ушел. За работу господа, — тоном не терпящим возражений скомандовал Бер.
— Да, только пару слов скажу, — Никифоров отделился от компании. Бер посмотрел в сторону, куда направился Вячеслав.
Жена Никифорова, Алена, спешила увидеть, что с мужем. Заметив его, ускорила шаг, бросилась супругу на шею и расплакалась. Бер и Коновалов деликатно отвернулись.
— Я в лазарет, — сказал он Игорю, — если будут изменения, зови немедленно.
— Слушаюсь, — по военному ответил бывший капитан и побежал обратно на стену. Обязанности старшего офицера сегодня с него никто не снимал.
Глава двадцать первая
Ни в этот день, ни в последующие гноллы так и не напали. Видно смерть шхаса произвела на них соответствующее впечатление и аборигены не решились атаковать. Бер предупредил Быстрицкого, что по городу могут бродить местные. В ответ получил заверения генерала, что мобильные группы солдат прочешут город.
Расчет оказался верным. Беспокойство родителя за свою дочь сослужило добрую службу клану. Не пришлось посылать в дальние рейды собственных бойцов, ограничившись прилегающей территорией. Когда через пару суток стало ясно, что опасные гости ушли, Бер успокоился. И жизнь потекла прежним чередом. Почти.
Александр вошел в комнату Пшика, чтобы в последний раз проверить его состояние и посмотреть насколько хорошо зарубцевались раны охотника.
«Долгой жизни», — поздоровался Бер, войдя к гноллу.
«И тебе, Великий», — ответил на приветствие Пшик.
«Как твое самочувствие? Ничего не беспокоит?» — Александр присел на корточки рядом с хашш.
«Немного, но это скоро пройдет. Я благодарен тебе», — Пшик приподнялся и попытался выразить почтение Беру.
«Лежи, лежи», — Саша легонько толкнул охотника обратно на матрас. Хашш покорно откинулся на спину. — «Я осмотрю тебя»
Бер закрыл глаза и медленно провел рукой вдоль тела охотника, внутренним зрением сканируя, как проходит процесс заживления. Спустя несколько минут с удовлетворением констатировал: «Твои раны затянулись. Давай посмотрим».
Пшик протянул перебинтованную руку, позволяя Александру продолжить осмотр, чем Бер немедленно воспользовался. Быстро размотав повязку он уставился на белесый шрам.
— Отлично, — вслух сказал Александр и улыбнулся. Ему было чем гордиться. Вылечить существо с совершенно другой анатомией и энергетической структурой дорогого стоило, и позволило приобрести бесценный опыт.
«Давай сниму остальные повязки», — мысленно произнес Бер.
Хашш уже привычным для него кивком головы согласился. Александр достаточно быстро размотал бинты с остальных частей тела гнолла и тщательно осмотрел каждый затянувшийся шрам.
— Просто замечательно, — громко констатировал Бер и перешел на мысленную речь, более удобную для понимания гноллом: «Ты можешь выходить на улицу, но постарайся не делать резких движений. Хотя бы пару дней. Договорились?»
«Я не перестану восхвалять умения твои, Великий», — хашш все же встал и поклонился Александру. Следующая фраза заставила Бера врасплох. Он конечно ожидал, что рано или поздно эту тему охотник снова поднимет, но надеялся, что не так быстро. Александру хотелось еще многое перенять у гнолла.
«Я поделился с тобой всем, что знал сам», — гнолл опять поклонился и продолжил, — «Хочу уйти в прайд. Отпусти меня, Великий».