Изначально договаривались, что будут терпеливо ожидать сигнала от Любы три-четыре дня. Решение мотивировали тем, что женщину могут запереть и ей потребуется время, чтобы выйти за забор, опоясывающий складскую территорию. Если удастся конечно. В этом случае Любу просто подбирают и увозят. При худшем раскладе женщину придется уводить ночью. Попросту снова выкрасть.
Никифоров не сомневался в успехе проникновения внутрь. Охрана не вызывала серьезных опасений. Обычные амбалы. Наполовину охранники, на половину грузчики. Вот как справиться с собачками, которых наверняка на ночь выпускают из вольера, Вячеслав пока не придумал.
Два дня ничего не происходило. Так, пару грузовиков подъехали, выгрузились и укатили обратно.
Но жизнь любит мерзопакостные шуточки и регулярно подбрасывает неприятности. На второй день наблюдений, ближе к вечеру, дежуривший в тот момент Вадим подозвал Никифорова.
— Командир. Подъехала небольшая колонна вэвэшников. Два УАЗа, тигр с пулеметом и БТР. На броне пятеро.
Вадим еще продолжал говорить, а Вячеслав уже стоял у окна и рассматривал в оптику визитеров.
— Кто тут к нам заявился не ко времени? — скорее самому себе задал вопрос Никифоров. Подошедший сзади Игорь прокомментировал.
— Боюсь, генерал за нашей Давлетшиной младшей пожаловал.
— Типун тебе на язык, — сказал Вячеслав, не отнимая бинокль от глаз.
Колонна втянулась во двор, ворота за последней машиной закрылись, отсюда было плохо видно как бугаи пыхтят, задвигая тяжелую створку на место. С БТРа спрыгнули солдаты, из уазиков вышли два офицера. Подошли к тигру. Один открыл правую заднюю дверцу. Из салона степенно вылез Быстрицкий. Не узнать его невозможно.
— Похоже Игорь прав, — сказал Вадим, отстранил от лица прибор и посмотрел на командира.
— Твою дивизию! Сто процентов за Любой приперлись. — Никифоров не заметил, в какой момент начал считать Давлетшиных частицей клана, но поворотный момент произошел. А своих клан не бросает. Пусть и звучит это слишком патетично. Никифорову плевать, что поэтому поводу думают окружающие. По-другому жить он не мог и не хотел.
— Что делать будем, командир? — встрепенулся Игорь.
— Ждем. Наблюдаем. Может не за ней приехали, — в глубине сознания теплилась крохотная искорка надежды, однако Вячеслав с каждой секундой верил в нее меньше и меньше. Счастливых случайностей не бывает, есть только математические закономерности и вероятности. Как там? Если гадость должна произойти, она обязательно случится. Вот видите, каждая вероятность обязательно закончится закономерностью. Вась-Вась сказал бы — это просто жопа и вся недолга.
По жестикуляции Петровича было понятно, что он приглашает генерала в дом. Быстрицкий отклонил предложение гостеприимного хозяина. Он коротко что-то сказал и Петрович зашел в контору, в которой клановцы, совсем недавно принимали на грудь. Спустя две-три минуты показался вновь, ведя под локоть Любу. Женщина попыталась выдернуть из захвата руку, но Петрович дернул свою бывшую на себя и что-то шепнул ей на ухо.
— Сука ты моя старослужащая. Я припомню тебе это, — сквозь зубы проговорил Никифоров.
Любу подвели к генералу. Он что-то ей сказал. Слава на миг пожалел, что так и не смог осилить науку понимать речь по губам. После краткого общения с Быстрицким Любу посадили в БТР. Сам Быстрицкий продолжил разговор с Петровичем.
— Что делать будем? — повторно поинтересовался Подберезин.
— Не мешай. Чапай думает, — Никифоров продолжал смотреть в бинокль на двоих людей в которых разочаровался окончательно и поставил в один ряд с самозваным бароном.
Петрович всегда был негодяем, но своим негодяем. Сегодня он был вычеркнут из виртуального списка «свои». Исчезли всякие сомнения, что бывший сослуживец пытался заработать капитал, и не суть важно материальный или в виде будущих моральных преференций от генерала, за счет жизней клановцев.
Мысли касательно Быстрицкого также развернулись в негативную сторону. Вячеслав и раньше не питал особых иллюзий по поводу главы вэвэшников, все же неприятно когда последние крохи положительных эмоций развеваются по ветру фактами. Теперь прояснился вопрос, кто настоящий заказчик.
Никифоров терпеть не мог, когда его используют в темную и испытывал по этому поводу крайне неприятные чувства. Несмотря на то, что в армии, которой он отдал лучшие годы жизни, подобное практиковалось. Однако армия есть армия. Порой лишняя информация вредна для выполнения задания. Россия далеко со своими законами, прокурорами и судами, вооруженные силы тоже остались за бортом мироздания и значит наказывать ублюдков нужно нещадно. Никифоров включил рацию.