— Конечно же, ликвидировать, — удивленным тоном ответила девушка. — Его место пора занять кое-кому другому…
«О ком это она? — подумал я. — Впрочем, без разницы».
Сняв маску перед оторопевшим часовым, я вошел в лифт. Сев на огромную кровать, отстранился от всего услышанного. Сейчас есть дела поважнее.
Вызвал на стену мониторы и на некоторое время погрузился в происходящее в космосе так, что забыл дышать.
Никогда не видел в одном месте столько кораблей. Здесь были все флоты ОСА, и большинство кораблей из космических войск Федерации. Даже мой немалый флот и два корабля-гиганта терялась рядом с этим полчищем из сверкающего металла.
Союзные силы уже создали «цилиндр» — боевое построение, совмещающее надежную защиту с серьезной ударной мощью.
Сам цилиндр казался таким плотным, его стенки настолько блестели, что издалека походил на монолитный корабль, замерший в ожидании приказа командующего.
Мой флот рассматривали с не меньшим интересом: более того, он подвергался тщательному анализу на число, силу отдельных кораблей и всю совокупную мощь. Я это понял, когда разрешил системе связи каюты открыть доступ входящим сигналам.
Тут же на экране рядом со мной возникли лица президента РФ и Величайшего правителя ОСА.
— Это и есть твой маленький, но грозный флот? — осклабился седой президент в адмиральской форме.
— Не такой он уж и маленький, — ответил я.
Старведий одобрительно кивнул и сказал, будто против желания:
— Я правильно сделал, что заключил с тобой союз…
Тем временем «крышка» цилиндра медленно открылась, тысячи кораблей спешно перестраивались, уступая путь моему флоту. «Эльва» вместе с дредноутом вплыла на почетное место в его центре, тогда как линкоры и эсминцы сместились ближе к краю, а крейсеры и фрегаты заняли место на самой периферии.
Еще несколько часов потребовалось флоту на переформирование и устранение некоторой сумятицы. Ее причина крылась не столько в появление моего флота, сколько в вернувшейся незадолго до нас флотилии десантных кораблей.
«Сердце Эльвы» раскрыл тысячи шлюзов и методично стал загружать в них вернувшихся героев краткой и победоносной войны на «Айдахо». Совсем скоро Генерал Ордена и лорд Балаут присоединятся ко мне на капитанской рубке…
Наконец, все проблемы были улажены, и командующим объединенным флотом был отдан приказ на запуск гипервременных двигателей.
Словно единый живой организм, «цилиндр» из тысяч и тысяч кораблей безжалостно разорвал материю времени и вошел в ярко светящуюся на черном фоне трубу, другой конец которой выходил в сектор Аливрии…
Глава 3
Доверие
Рива
Гончая Сияющего возвышается над поверженной эльфийкой огненной горой. Могучий демон с закрученными рогами и глазницами, полными злобы и огня. Исторгаемое его телом пламя выжгло газон под массивными копытами, пожирало остатки военного лагеря, а местами занимало трибуны. Ночной стадион освещался яростно-мерцающим светом не хуже, как если бы работали ныне разбитые прожекторы.
Демон ликует, смеется, говорит что-то скабрезное. Но вроде бы лежащая без чувств Найта мгновенно оказывается подле него и неуловимым движением пронзает грудь своим гигантским мечом…
Гроссмейстер выключил запись, так и недосмотрев развязку. Когда он повернулся к тройке своих гостей, его брови были сведены к переносице, а глаза стали рыскать по их лицам. И если по вновь одетому с иголочки Цельсию они пробежали равнодушно, то на лице бывалого десантника немного задержались, а на грациозной эльфийке вовсе замерли.
Все Великие, старые или молодые, были хороши собой и невероятно харизматичны. Генетически измененные так, что уже почти не люди, они просто не могли выглядеть иначе. Рива сотни раз видел кого-нибудь из них на экранах телевидения и считал, что самым привлекательным и стильным из них был Гроссмейстер. И что греха таить, в детстве Рива хотел походить на Гроссмейстера. Даже армейскую карьеру он выбрал только для того чтобы иметь призрачный шанс когда-нибудь увидеть его собственными глазами…
Сейчас, когда он смотрел на кумира своей юности, эти мысли бешеным хороводом пронеслись у него в голове. В жизни Гроссмейстер оказался не таким, как на экранах ТВ, он был… значительно лучше.
В нем, как в переполненном сосуде, содержалась концентрированная сила и харизма, и даже те крохи, которые перетекали через край, кружили голову и пробуждали в Риве желание подчиняться.
Но в нем не было такого необъяснимого магнетизма и совершенства в облике, каким обладал Сияющий. Гроссмейстер уступал ему в этом весьма значительно.
Он стоял в небольшом по размеру полукруглом зале, словно актер, играющий на сцене роль бога — невысокий золотой подиум под его ногами как нельзя соответствовал этому сравнению. Декорацией же служили огромные прямоугольные иллюминаторы, за которыми была только черная бездна и редкие крохотные звездочки…
Должно быть, чтобы подчеркнуть свое отделение от касты Великих правителей, он облачился в молочно-серебряные доспехи, под стать своим волосам, сложенным как всегда в стильную прическу.
Сделав шаг вперед, он спрыгнул с подиума и приблизился к своим «гостям».
— Значит, ты убила демона, посланного мальчишкой за твоей головой? — спросил он звучно.
При этих словах Рива непроизвольно дернулся: как-никак, он говорил о боге, которому еще недавно служил Рива; но Найта не выказала никакого недовольства:
— Ты сам все видел, человек.
— Да, да, — вклинился в разговор Цельсий, все это время державший заискивающий, даже подобострастный вид, — я видел это собственными глазами. Кроме того, она спасла мне жизнь раз десять или больше. Ей, безусловно, можно доверять и…
Обратив на него ровно столько же внимания сколько на пустое место, Гроссмейстер вперил в девушку холодный взгляд. На ее месте Рива ежился бы, как уж на сковородке, но на совершенном лице не дрогнул ни один мускул. А Гроссмейстер размеренным шагом принялся обходить её, как какую-нибудь статую.
— Считаешь, я так глуп, чтобы не раскусить твой обман? — говорил он, обходя ее по кругу и бесцеремонно рассматривая со всех сторон.
Найта помотала головой, отчего её ушки потрясающе шевельнулись, а грива темных волос изящно растрепалась по плечам.
— А ты думаешь, что являешься столпом мира? — спросила она, глядя ему в глаза. — Сам по себе ты мне не интересен, но у тебя есть сила, способная защитить меня от мести моего мужа.
— Твоего мужа? — переспросил Гроссмейстер. — Зачем ему тебе мстить?
— Потому что он самовлюблен, мнителен и один из тех, кто никогда не прощает предательства, — сказала Найта обыденным тоном.
— Почему же ты его предала?
— Он изменил мне. Для женщин моего народа нет более тяжкого оскорбления, чем то, когда им предпочитают другую. Я бежала, потому что не была в силах оставаться рядом с тем, кто растоптал мою честь.
— Но если все было так, то зачем ему тебя преследовать?
— Ты не понимаешь? Я его собственность, и поэтому он никогда не оставит меня в покое.
Гроссмейстер поморщился. Рива понимал его чувства. В высокопарных изъяснениях эльфийки было, мягко говоря, затруднительно разобраться. Найте казалось, что она говорит и без того всем понятные вещи и забывает, что оторванные от её мира люди находятся в рамках совершенно иного мировоззрения. Современные люди в лучшем случае истолковывают ее слова превратно, в худшем — считают полным абсурдом.
Однако каким-то образом Рива понял, что конкретно хотела донести она до Гроссмейстера.
Сам факт бегства человека из близкого окружения Сияющего, предательство и выход из-под контроля, был просто вопиющим событием. Он наносил ему и его последователям прямое оскорбление и расшатывал его веру: «Если самый близкий человек покидает нашего бога, должно быть бог — ложный!».
И у Сияющего было лишь два способа сгладить впечатление от случившегося: вернуть и наказать, или покарать и уничтожить…