– Эта женщина ничего не берет за свои услуги.
– Это плюс, – сказал я. – Тогда в чем вопрос? Денег она не возьмет, душу у нас не заберет, принцесса останется в замке. Мы ничего не теряем.
– Да пойми ты. Кот мне дорог. Я бы сказала: он нам дорог. Ведь мы с тобой нашли его через неделю после свадьбы. Помнишь, как мы его подобрали?
– Помню, конечно.
– Он был еще котенком. Насквозь промок под дождем. В тот день был проливной дождь. Я пошла встречать тебя на станцию. С зонтиком. Мы нашли малыша у винной лавки в ящике из-под пива, когда шли домой. Это первый кот в моей жизни. Для меня он как символ. Я не могу его потерять.
– Я все понимаю, – откликнулся я.
– Где же он? Ты ведь столько его искал, и все без толку! Уже десять дней как он пропал, поэтому я и позвонила брату. Спросила, не знает ли он гадалки или экстрасенса, которые могли бы его отыскать. Я знаю, ты терпеть не можешь о чем-нибудь просить моего брата, но он пошел по стопам отца и много знает о таких вещах.
– Ах да, ваша семейная традиция, – сказал я холодно, точно в проливе подул вечерний ветер. – Но какая связь у Нобору Ватая с этой женщиной?
Жена пожала плечами.
– Похоже, они где-то случайно познакомились. В последнее время брат со многими общается.
– Не сомневаюсь.
– Он говорит, что эта женщина обладает поразительными способностями, но она с большими странностями. – Кумико механически ковыряла вилкой запеканку из макарон. – Как, ты сказал, ее зовут?
– Мальта Кано. Мальта с острова Мальта. Она там духовно самосовершенствовалась.
– Да, да. Госпожа Мальта Кано. Как она тебе показалась?
– Трудно сказать. – Я посмотрел на свои руки на столе. – Во всяком случае, с ней не соскучишься. Уже неплохо. В мире полно непонятного, и кто-то должен заполнять этот вакуум. Пусть уж лучше этим занимаются те, с кем не скучно. Так ведь? Например, такие, как Хонда-сан.
Кумико весело рассмеялась.
– Да уж. Правда, замечательный старик? Мне он так нравился.
– Мне тоже, – сказал я.
Примерно через год после свадьбы мы с Кумико стали раз в месяц посещать старика по фамилии Хонда. Семейство Ватая очень ценило его как обладателя «духовного наития», но при этом он был совершенно глух и даже при помощи слухового аппарата почти ничего не слышал. Нам приходилось кричать так громко, что, казалось, вот-вот лопнет бумага, которой оклеены сёдзи[6]. Интересно, как при этом он мог разобрать, что ему говорили духи? А может, наоборот: слова духов лучше доходят до глухих? Хонда оглох, получив контузию на войне. В 1939 году он служил унтер-офицером в Квантунской армии, и во время боев с советско-монгольскими войсками у Номонхана[7] на границе Маньчжурии и Монголии от разрыва снаряда или гранаты у него лопнули барабанные перепонки.
Мы ходили к нему вовсе не потому, что верили в его спиритические способности. Я лично не питал к этому интереса, а у Кумико стремление к сверхъестественному было куда меньшим, чем у ее родителей и брата. Будучи немного суеверной, она приходила в расстройство от плохих предсказаний, но сама в такие дела не влезала.
На наших встречах с Хондой настаивал отец Кумико. Вернее, таким было условие, которое он поставил, прежде чем дать согласие на наш брак. Условие довольно странное, но мы с ним согласились, чтобы избежать ненужных проблем. Откровенно говоря, мы с Кумико не думали, что будет легко добиться согласия ее родителей. Отец Кумико был госчиновником. Младший сын в небогатой семье фермера из Ниигаты, он со стипендией был зачислен в Токийский университет, с отличием окончил его и устроился на престижную работу в министерство транспорта. На мой взгляд, само по себе это замечательно. Но, как часто бывает с людьми, прошедшими такой путь, он оказался человеком высокомерным и самодовольным. Привыкнув приказывать, он ни капли не сомневался в ценностях того мира, к которому принадлежал. Иерархия значила для него все. Он легко склонялся перед любым начальством и без малейших колебаний давил тех, кто был ниже его по чину. Ни я, ни Кумико не верили, что такой человек примет женихом своей дочери двадцатичетырехлетнего студента без гроша в кармане, без положения и приличного происхождения, который не может похвастаться особыми достижениями в учебе и почти не имеет перспектив. Если родители откажут, мы все равно собирались пожениться и жить сами по себе, не общаясь с ними. Мы были молоды, любили друг друга и считали, что и без денег, и без родителей будем счастливы.
7
Поселок (полное название – Номон-Хан-Бурд-Обо), близ которого в 30‑40‑е гг. XX в. проходила граница между Монголией и марионеточным государством Маньчжоу-го, за спиной которого стояла Япония. Летом 1939 г. в этом районе произошел крупный вооруженный конфликт между группировкой советско-монгольских войск и частями расквартированной в Маньчжоу-го японской Квантунской армии. В японской и западной историографии он получил название «инцидент у Номонхана», а в российской – «война на Халхин-Голе».