— Сейчас я, значит, буду задавать вопросы, а вы, стало быть, будете на них честно отвечать, — сказал Гэмбл гномам.
— Ага, щас! — дружно сказали гномы и демонстративно отвернулись.
— Ну, хорошо, — поразмыслив сказал судья, — тогда давайте спросим что-нибудь у адвоката. М-м-м… скажите нам, уважаемый адвокат, что положено за хулиганство?
— Ась? — сказал народный адвокат Джек-Пот-Потрошитель, зачем-то поспешно вскочил, опрокинул табурет, поставил его, снова сел, судорожно хлопая по столу руками, нашёл потрёпанный томик древнеортасского права, откашлялся и…
— Джек, давай! — раздался откуда-то из задних рядов чей-то дружелюбный голос.
— Спасибо, — пробормотал народный адвокат, и окрепшим голосом начал свою речь. — Пользуясь случаем, я хотел бы передать привет своей жене.
— Спасибо, Джек! — отозвался из зала звучный женский голос.
— И своему другу Чаку по прозвищу Норрис!
Зал радостно загудел, молодец какой, говорили все, небось в Билгейтце такого не увидишь, а когда в задних рядах соусник Чак громогласно объявил о том, что такого классного друга, как Джек-Пот-Потрошитель он не видел уже лет десять, зал взорвался аплодисментами, снова полетели ленты серпантина, кое-где начали разливать по кружкам пиво, а у входных дверей затянули старинную ортасскую песню "Что может быть естественней, чем дружба мужиков". Судья Гэмбл снова постучал молотком по столу, постепенно в зале установилась тишина, и народный адвокат продолжил:
— А за хулиганство… вот… статья 19 древнеортасского права "О хулиганстве", — нашел требуемое по оглавлению Джек-Пот-Потрошитель. — Хулиганство — это когда хулиганят. За хулиганство надо бить по морде.
— Ага, — сказал народный судья, и на скамье присяжных начали засучивать рукава и доставать из карманов гантели, а на скамье подсудимых тоскливо всхлипнул Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль. Судья посмотрел на гномов и задумчиво произнёс: — Вообще-то, значит, они и так уже…
Присяжные внимательно посмотрели на забинтованных гномов, заулыбались и привели рукава в порядок. Гномы облегченно вздохнули, судья подумал секунд пять и задал новый вопрос.
— А что полагается за злостное хулиганство? — и на скамье подсудимых снова всхлипнул Армандо Хулиочавес Диго Де Плесси Кассельбоатль.
— За злостное хулиганство… вот статья 42 древнеортасского права "О злостном хулиганстве"… Злостное хулиганство это когда злостно хулиганят. За злостное хулиганство надо бить по морде два раза.
Что делать, дорогой читатель, предки ортассцев были суровые и простые люди. Они от души верили, что если плохому человеку набить морду один или несколько раз, то он станет лучше. Впрочем, мы отвлеклись. Зрители зашумели, потрясенные суровостью своих предков, вот народ был, говорили в зале, чуть что — сразу по морде, какая первобытная простота нравов. На скамье присяжных снова начали засучивать рукава, а в задних рядах соусник Чак громогласно объявил о том, что закон суров, но это закон. Изречение всем понравилось, все начали повторять его друг другу на разные лады, и до передних рядов оно добралось уже в следующей редакции: "Пить пиво надо, поскольку закон суров".
— Не пойдёт, — решительно заявил судья. — Их и так уже побили, живого места не найти.
— Ну почему же! — гневно заявил со скамьи подсудимых гном Детонатор, но на него тут же зашикали остальные гномы.
— Поэтому их надо наказать как-то по-другому, — продолжил народный судья. — А что нам посоветует наш уважаемый народный на всякий случай консультант?
Последний вопрос судьи ввел зал в состояние окончательного и безоговорочного экстаза. За последние двести лет, с тех пор как мудрым наместником Северного Ортаска Алеком Болдуином Бэсинджерским (впоследствии первым канцлером Ортаска), в народном суде была введена должность народного на всякий случай консультанта, это был второй (!!!) случай, когда понадобилась помощь консультанта. Да, говорили друг другу в зале, будет, что рассказать предкам на небе, а в задних рядах соусник Чак громогласно объявил о том, что етыть, ёпэрэсэтэ, это ж надо, блин Билгейтцкий! Беньяминаса, мирно спавшего после бурного ночного похода по кабачкам, ну вы помните? — разбудили и всей толпой обрисовали ситуацию. Беньяминас сказал, что надо подумать, и суд удалился на совещание. В зале сразу стало шумнее и веселее, кое-где закончили разливать пиво по кружкам и начали танцевать. Стало похоже на карнавал.