Наконец посол и другие сопровождающие лица вышли в центр ставки. Здесь в центре не занятого палатками квадрата, стоял шатёр магистра, окруженный цепью пеших рыцарей.
— Пароль! — гаркнул из оцепления рыцарь с лейтенантскими шевронами.
— Скоба! — крикнул в ответ сэр Лионель.
— Черепица! Приветствую вас, сэр Лионель! — гаркнул лейтенант Ордена
— Приветствую вас, сэр Гарриэт! — отвечал сэр Лионель.
— Кто это с вами?
— Посол Дакаска, сэр Кларик!
Сэр Гарриэт неторопливо вынул из-за пояса свернутую трубочкой бумагу, развернул оную неловкими пальцами бывалого рубаки и углубился в изучение содержимого. Было слышно, как он пыхтит и бормочет про себя: "Ага… так… так… ишь ты… а, вот оно".
— Проходите! — гаркнул, наконец, сэр Гарриэт, вдоволь наизучавшись своей бумаги, и посол с сэром Лионэлем и другими сопровождающими лицами прошествовал к шатру. Проходя мимо сэра Гарриэта, Кларик не отказал себе в удовольствии заглянуть в заветный список, который сэр Гарриэт по-прежнему держал перед собой. Список состоял из одной строки, и строка эта гласила: "Сэр Кларик. Посол Дакаска".
— Заходите, — сказал сэр Лионель. — Мы вас тут подождём.
В шатре было душно. Посреди шатра, как и повелевала традиция, на табурете, исполненном в форме седла, (раз полевая ставка, значит, поход, раз поход, значит в седле. Вроде так. — Прим. авторов) сидел магистр Ордена Надёжных Макинтошей сэр Эппиус Эппл собственной персоной. Подле него стоял сэр Исаак, первый советник.
— Моё почтение, магистр, — и Кларик склонился в почтительном поклоне.
— Моё почтение, кавалер Кларик, — сказал магистр. — Ну, зачем приехали?
— Мой государь, властитель Дакаска Эрнст заверяет вас, уважаемый магистр, в своих миролюбивых намерениях.
Магистр еле заметно усмехнулся. За тканью шатра прыснул, не сдержавшись, сэр Лионель. Чуть поодаль заржали рыцари оцепления.
— Мы не хотим войны, — продолжал Кларик, нарочито не замечая всех этих усмешек, прысканий и хохотков. — Более того, мы питаем к Ордену самые тёплые чувства. И в доказательство этого я хочу передать вам для ознакомления некий документ.
При слове "документ" гримаса уныния наползла на лицо благородного Эппиуса Эппла. Кларик открыл портфель и вынул оттуда довольно объёмную стопу бумаг. Уныние на лице магистра переплавилось в беспросветную безнадёжность.
— Это что? — унылым голосом спросил магистр. — Это всё читать?
— Можно только последнюю страницу, — сказал Кларик. — И не обязательно самому.
Эппиус Эппл посмотрел на своего первого советника. Первый советник вздохнул и взял из рук Кларика всю стопку. Посмотрел на первый лист. Затем отделил последний и начал его читать. Уже через полминуты скучающая деловитость на его лице сменилось живейшим интересом.
— Вот как? — пробормотал он, продолжая читать.
— Что там? — заинтересовался Эппиус Эппл и протянул руку.
— Вам давали, вы не стали, — рассеянно пробормотал сэр Исаак, отводя руку магистра. — В конце концов, вы магистр…
— Да-да, — раздражённо сказал магистр, — первый среди равных, я помню.
И обиженно руку убрал. Сэр Исаак дочитал, сложил листы, аккуратно их подровнял.
— Это всего лишь слова, — сказал он, стараясь глядеть Кларику прямо в глаза.
— Через три дня, в полдень, Эрнст-маг Кика проведет свой опыт повторно. На сей раз мы намерены провести сие действие на смежной территории, во владении вольного мага Зябки, — кавалер Кларик смотрел на сэра Эппиуса Эппла.
— Что за опыт? — слегка нервничая, дёрнул сэра Исаака за рукав Эппиус Эппл.
— Допустим, опыт пройдёт успешно, — сказал сэр Исаак, бессознательно выдёргивая рукав из цепких рук магистра. — И что дальше?
— Согласитесь, — Кларик продолжал смотреть на магистра, — это меняет всю расстановку сил в Возлеморье.
— Да что меняет-то?! — вскричал сэр Эппл.
— И у вас наконец появится возможность, — невозмутимо продолжал Кларик, — несколько иначе поговорить со своим заклятым союзником.
Слово "иначе" кавалер Кларик выделил особенно.
Во всей полевой ставке Ордена маков царила полная, абсолютная тишина.
Глава 6,
в которой Микки идет в разведку
Многие люди сильно преувеличивают прелесть поспешного бегства. Им кажется, что это есть непременная и весьма яркая составляющая того, что на языке обывателей называется "жить полной жизнью". Однако полнота жизни чревата тем, что порой эта самая жизнь оборачивается к обывателю всеми своими гранями. Говоря попросту, в любом деле есть своя совсем не парадная сторона.