Полицеймейстер Миллер в рапорте от 18 июля 1830 г. Из Москвы.
Можно предположить, что 27 июня Пушкин был в Санкт — Петербурге. В этот день отец дал ему во владение сельцо Кистенёво.
Где находился Поэт между 27 июня (Санкт — Петербург) и 16 июля (Москва) НЕИЗВЕСТНО.
Выпадают 19 дней. На собранные М. П. Погодиным деньги «невыездной» Пушкин метеором пронёсся по Европе, подрался за республиканцев, заработал орден и с той же курьерской скоростью вернулся в Москву.
Эта саморазоблачающая строфа не вошла в окончательную редакцию «Онегина».
Появление (проявление) Дюма, как творческой личности приходится на годы первой «ссылки» Пушкина.
Читайте у (ПБ) о встрече в Париже с известным трагиком Тальма:
Тальма, как рассказывает Дюма в своих «Записках», стал всматриваться в черты молодого человека и на его челе и во взоре его нашёл несомненные признаки гениальности.
«Александр Дюма, — сказал он ему, — во имя Шекспира, Корнеля и Шиллера, посвящаю тебя в поэты! Поезжай ОБРАТНО ДОМОЙ, ВЕРНИСЬ К СВОЕМУ НОТАРИУСУ: дух поэзии отыщет тебя повсюду, поднимет за волосы, как древние пророки, и перенесёт туда, где тебе найдётся работа».
Автор увидел в описании встречи, что Тальма просто опознал в молодом Дюма, молодого русского поэта.
Пришлось проверять, не бывал ли французский актёр в российской столице, где мог бы познакомиться с театралом Пушкиным. Не бывал. А вот дядя Поэта, и тоже поэт В. Л. Пушкин посетил Париж и брал уроки декламации у Тальма. В бумагах П. А. Вяземского сохранилась записка Тальма к Василию Львовичу.
Так что при встрече с Дюма, актёр либо сам заметил родственное сходство племянника с дядей, либо Пушкин даже передал ему привет от дяди Васи .
(ПБ) Сирано де Бержерак сказал: «Дюма самый плодотворный ум Парижа, вместилище, полное чудесных, обворожительных сказок». На родине Пушкин написал всего шесть сказок. Говорили: «исписался Пушкин». Как бы не так!
По–видимому, готовясь к разведывательной миссии, он просто «писал в стол» пьесы, сказки и, конечно, романы по французской истории. Задание такое было: российский историограф Пушкин, должен стать историографом французским, чтобы добраться до государственных архивов.
Он и добрался и даже сфальсифицировал и подложил в эти архивы двойники к катренам Нострадамуса. Вот они, читайте как шифровки царскому правительству, а автор и для себя кое–что нашёл.
ЦК 8. 1в
Некоторые будут сбиты с толку в своём ожидании.
Жителям прощение не будет дано:
Те, кто хорошо научен в упорстве ожидания,
Но немного времени в запас им будет дано.
ЦК 8. 2в
Придут некоторые и заговорят о мире
Меж монархами и могущественнейшими правителями:
Но не будет он согласован столь скоро,
Так как они не будут более такими же покорными, как остальные.
ЦК 8. 3в
Увы, какая ярость! Увы, какая жалость,
Будет там меж великого множества народа:
Никогда и никто не видел такой дружбы,
Как те волки в желании убежать.
ЦК 8. 4в
Множество народа захотят вступить в соглашения,
С великими мировыми лидерами, кто принесёт им войну:
Они не захотят слышать ничего из своих посланий,
Увы! Если б только Господь ниспослал на Землю мир.
ЦК 8. 5в
Некоторая помощь прибудет со всех сторон (берегов).
От отдалённого народа, который восхочет противостоять:
Внезапно их сильно поторопят,
Но они не смогут помочь в тот час.
ЦК 8. 6в
Увы, что за желание охватило иноземных принцев,
Оберегайтесь, иначе они придут в вашу страну:
И будут страшные опасности.
И во многих странах, даже в Вене.
В комментариях к катренам–двойникам Джон Хоуг пишет:
«Леони полагает, что они вне подозрения, поскольку слишком похожи на настоящие, написанные самим Нострадамусом. Но в любом случае эти катрены–дубликаты либо сильно подлечены пророком, либо умело сделанные фальшивки».