Повсюду мерионы пребывали в движении: неутомимые микроинженеры, крохотные мастера-конструкторы. Сшитая из дубовых листьев треугольная крыша закрывала от солнца майонезную банку с дождевой водой. Во все стороны расползалась паутина из соломинок для коктейля. От общего резервуара водопровод доставлял воду в каждое скрытое под землей жилище и во все рабочие помещения.
Джейн завороженно наблюдала за ними, пока совсем не стемнело и все поселение крошечных существ не пропало из виду. Только случайная вспышка светляка в фонаре невидимого ночного сторожа да едва заметное потустороннее сияние, пробивавшееся на месте экспериментального заводика по производству метана, выдавали их присутствие. При всем недостатке индивидуальной сложности, мерионское общество в целом оказалось замысловатым и бесконечно увлекательным, как механизм карманных часов с прозрачным хрустальным корпусом.
Джейн резко очнулась. Как же она устала! Все тело затекло, а тетрадь для домашних заданий по-прежнему дожидалась подменыша, исполненная первозданной чистоты. Ну да ладно, одну домашку можно и пропустить. Репутация двоечницы от этого вряд ли пострадает.
Тут как нельзя кстати в памяти всплыло данное Питеру обещание стянуть сегодня вечером запись «Единства противоположностей».
— Твою мать!
Времени впритык, но еще можно поймать «подкидыш» до молла. Однако Джейн вовсе не горела желанием в такую позднотень мчаться сломя голову на пересадку. Придется нырять в «Синеплекс», чтобы прихватить хоть немного сна, там, иначе можно наделать глупых ошибок, затем, обнеся музыкальный магазин, подрезать банку чего-нибудь съедобного, наскоро заморить червя, рыскать в поисках свободной скамейки и, найдя ее, хоть немного полистать учебники. Потом еще предстоит лететь на последний экспресс «Красный глаз». Не слишком ли много заморочек для небрежно брошенного обещания?
Короче, все это она и проделала.
Ну, почти все. На обратном пути Джейн немного замешкалась на выходе из молла, где время текло наполовину нормально и размещались объявления о распродажах. Выходя на улицу, она как раз успела разглядеть приветливо подмигнувшие ей красные огоньки уходящего экспресса. Пришлось топать два километра вдоль парковки. По дороге в неимоверной близости проносились стальные бегемоты, и Джейн едва не сбивало с ног завихрениями воздуха. За кирпичной оградой лесопарка мелькали чьи-то светящиеся глаза и слышались приглушенные возгласы. Кто-то скрытно пробирался в темноте, несомненно следуя за ней.
«Вервольфы! Кошмар!»
А Питер на следующий день в школе появиться не соизволил. За обедом Джейн задала несколько осторожных вопросов и выяснила, что он известный прогульщик.
— Дался тебе этот фей долговязый, — беззаботно фыркнула Саломея. — Все они непостоянны. Может, за это мы их и любим.
По этой самой причине Джейн сразу после уроков впервые оказалась в той части города, которая размещалась за свалкой. Она собиралась отыскать логово Питера, отдать ему кассету и сказать пару ласковых. Торговый район постепенно приходил в упадок. Питер обитал над разорившимся на скидках магазином аудиотехники. На лестнице пахло старой краской и кипяченым бельем. Линолеум на площадке перед квартирой сморщился и пошел трещинами. Она постучала.
— Входи.
Джейн открыла дверь.
Питер, бледный и совершенно голый, лежал, запрокинув голову, на смятой постели. Тонкие ребра выпирали наружу, и подменышу был виден один пепельно-серый сосок. Случайно упавший на бедра край мятой простыни скрывал из виду интимные части тела.
— Поставь на стол, — велел он, не открывая глаз. — Прибавь два бакса чаевых и запиши на мой счет.
Джейн молча стояла, не зная, как поступить. На груди Питера виднелась легкая поросль, и прямо посередине живота протянулась тонкая линия завитков. В углу на стуле гудел черно-белый телевизор. На экране беззвучно металось изображение.
— По-моему, я… не тот, кого ты ждешь, — решилась она наконец.
Питер рывком сел, в панике сгреб простыню и завернулся в нее целиком. На этом силы его иссякли, он снова рухнул на кровать.
— Ах, да. Пленка. Э-э, извини, я… ну, сама видишь, я не в том состоянии, чтобы идти в школу.