В своих шортах-бермудах он здесь выглядел пугающе неуместно. Из штанин торчали тощие ноги с выпирающими коленями, и казалось, солнце брезгует прикоснуться к их белой, как рыбье брюхо, поверхности.
— Я отнес твое заявление на стипендию школьному секретарю, — сообщил Бледный человек. — На положительный результат не надейся.
— Что? — тупо переспросила Джейн.
Он взял ее за локоть и неторопливо повел к заднему двору кафе. Одетые в белое официанты сновали из дверей туда-обратно с дымящимися подносами.
— Сколько у тебя по грамматике? — брюзгливо поинтересовался Бледный человек, не вынимая изо рта сигареты. — Тебе действительно необходимо… впрочем, неважно. Сформулируем это так: образ жизни людей и их отношения имеют свою логику, и эта логика заложена в сущности бытия. Влюбленный не просыпается однажды утром с убеждением, что лучше бы ему стать инженером. Музыкант не оставляет свои клавиши без сожаления. Банкир не отказывается от богатства. А если отказывается, то ради того, чтобы бросить все, найти в горах пещеру и сделаться философом, а не просто вести образ жизни среднего обывателя. Понимаешь? Мы все проживаем истории, которые на каком-то глубинном уровне нас удовлетворяют. Если мы несчастливы в своих историях, этого недостаточно, чтобы освободиться от них. Мы должны найти другие истории, естественно вытекающие из тех, в которых мы жили до сих пор.
— То есть вы говорите… что я проживаю историю, в которой не получу финансовой помощи? Так?
Он покачал головой.
— Не ты. Секретарь проживает историю, в которой она не даст тебе стипендию. Различие тонкое, но принципиальное. Оно открывает тебе лазейку.
— Что я должна сделать?
— Ты должна взглянуть на себя ее глазами. Она видит смутьянку, отстающую ученицу, девочку «со способностями», в чем бы они ни заключались, — но ленивую, неусердную, пренебрегающую занятиями, на которую стипендию тратить бесполезно.
— Но я же не такая!
— Какая разница? В ее истории ты такова, и в ее истории подобные тебе меняются крайне редко. Изредка, однако, такое случается. Твои низкие качества проистекают из слабого целеполагания. Соломчик когда-то был точно в таком же положении. Потом ему предложили стучать на одноклассников.
— Что?! Я не буду!
Бледный человек докурил сигарету до фильтра, прикурил новую от окурка и проглотил его.
— Ты должна взвесить альтернативы. С одной стороны, придется пережить множество неприятных моментов. Твои бывшие друзья станут презирать тебя и, может быть, даже побьют. Ты перестанешь себя уважать. С другой стороны, такие, как ты сейчас, стипендий не получают. Ты можешь придерживаться нынешней истории, а можешь получить степень в алхимии. Но получить все сразу нельзя. Подумай об этом.
Он умолк и отвел взгляд. Кто-то из гостей протиснулся между ними, и Джейн невольно отступила на шаг. Не сделав ни единого движения, Бледный человек вдруг исчез. Джейн дернулась было вслед за ним, но спешивший мимо официант оттер ее в сторону. Избежав столкновения с парочкой троллей, она вынырнула прямо перед главным входом в «Таверну». Неподалеку вели увлеченную беседу учитель Хрюк и староста Соломчик. Соломчик поднял глаза и толкнул локтем Хрюка. Оба уставились на подменыша.
Их взгляды пригвоздили ее к земле, но через мгновение зрительную цепь разорвали двое прогуливающихся тилвит-тегов. Пользуясь моментом, Джейн шмыгнула в двери кафе.
Крышу высокого зала поддерживали деревянные стропила. На двух раскладных столах, покрытых белыми бумажными скатертями, выстроились рядами небольшие пластиковые стаканчики и ведерки со льдом с торчащими из них разноцветными горлышками винных бутылок. Официант, ответственный за раздачу напитков, на посту своем отсутствовал, и за подменышем никто не следил. Джейн налила себе стакан красного.
Тут ее взгляд упал на приоткрытую дверь гардеробной. Отставив стакан, она скользнула внутрь. Вешалка пустовала — жара еще не успела выгнать мужчин из пиджаков, — зато на полке поверх вешалки виднелось несколько дамских сумочек. Почти машинально изучив их содержимое, Джейн рассовала по карманам несколько монет, фиолетовые тени и часы «Декартье», затем поспешила в зал, пока не вернулся официант.
С непринужденным видом она взяла стаканчик и поднесла к губам.
— Нет, дорогая. — Материализовавшаяся рядом Гвен твердо взяла ее за руку. Джейн принялась было суетливо оправдываться, но русалка перебила ее, не дав вымолвить ни слова. — Только белое. К рыбе. — Она отставила стакан в сторону и налила новый. Окунув в него кончик мизинца, Гвен сбрызнула каплю на пол, Богине. — Это белое цекубское. Думаю, тебе понравится. Оно немного сладковатое и очень освежает. Попробуй.