Джейн едва пригубила. До сих пор она ни разу не пробовала вина. Вкус оказался скверный.
— Очень милое, — кивнула она.
— Еще бы. Пойдем, поможешь мне с лососиной. Я покажу как.
Жаровни размещались в центре поляны. Приглядывавший за ними повар из кафе посторонился, уступая место будущей Королеве Плетеной Лозы, и вручил ей пару щипцов.
Оглядев рыбу хозяйским взглядом, русалка положила щипцы на разделочный стол и закатала рукава. Затем разрезала пополам один лайм и выжала сок в ведерко с топленым маслом.
— Держи. — Второй она протянула подменышу. — Натри на мелкой терке, надо добавить в масло цедру.
Джейн неуклюже, но справилась. Крошечные стружки зелени посыпались в ведерко.
— Великолепно! — Гвен взяла ложку и энергично перемешала. — Эти два с краю почти готовы. — Она выдернула из ближайшей стопки тарелки, ловко смахнула на них тушки лосося и поставила перед Джейн. — Возьми ведерко и плесни по большой ложке на середину каждой рыбины. Разве не аппетитно?
— Аппетитно.
Русалка схватила кисточку и принялась смазывать стейки только что приготовленным лаймовым маслом. Гвен буквально лучилась радостью от такого простого действия. Она все делала с энтузиазмом и удовольствием. Рядом с ней Джейн чувствовала себя скучной и неуклюжей.
— Гвен, милая. — Богато одетый эльф с румяным лицом пожилого чистопородного аристократа подошел к ней сзади и наклонился поцеловать в шейку. Гвен с удовольствием приподняла подбородок. Джейн почувствовала, как вся каменеет. — Какое славное платье.
— Тебе нравится? — Длинное белое, ниспадающее струями платье на талии перехватывал зеленый кушак, замечательно сочетавшийся с цветом волос. Гвен приподняла подол по бокам и закружилась, демонстрируя во всей красе свой наряд. — Мне его подарила младшая сестра. Ты знаком с Джейн?
Эльф взял девушку за руку, низко над ней склонился и мазнул Джейн по костяшкам ее пальцев губами. Это был настолько галантный жест, что она понятия не имела, каково его назначение, пока все не кончилось.
— Я очарован.
— Ага, — брякнула Джейн. — Я тоже.
— Фальконе — театральный художник, — пояснила Гвен. — Он делал костер на краю поляны.
— А, та деревянная штука, похожая на свадебный торт?
Фальконе улыбнулся с таким видом, словно костер для него — это такая мелочь, что не стоит и обращать внимание.
— У вас тонкий вкус в одежде, — заметил он. — Вы сами шили это платье?
— Не-а. Сперла в молле из «Уленшпигеля».
— Извините нас, — вмешалась Гвен. Она схватила Джейн за руку и так быстро потащила подругу прочь, что едва не вывихнула ей плечо. Повар при барбекю, вежливо ждавший неподалеку, вновь встал к жаровне.
Гвен отвела подменыша на скамейку в тени кафе и усадила. Глаза ее пылали.
— Хорошо. В чем дело? — Она подождала и затем произнесла более мягким тоном: — Ты можешь мне сказать. Что бы это ни было. — Джейн помотала головой, но Гвен взяла ее за обе руки. — Ничего страшного. Выкладывай.
— Это насчет тебя… и Питера.
— А-а.
— Я не понимаю, как ты можешь… — Джейн начала плакать, — с другими парнями… Я думала, что вы с Питером… — Тут слезы одолели ее, и прошло некоторое время, прежде чем она смогла выдавить: — Я смотрела на вас снизу вверх! Я думала, вы совершенны.
Долгое время Гвен молчала. Когда наконец заговорила, лицо у нее было мрачное. Такой серьезной Джейн ее никогда не видела.
— Ты не имеешь права требовать объяснений. Понимаешь? Ты этого не заслужила. Но потому, что ты мне настолько дорога, и потому, что я люблю тебя, я все-таки кое-что тебе объясню. Но только один раз. Понятно?
Джейн, всхлипывая, кивнула.
— Я заключила сделку. В Самайн я умру. В обмен на это я получаю право прожить такую же полную и законченную жизнь, как и любой другой, но всего за год. Я живу этой жизнью прямо сейчас. Отношения с тобой, с моими друзьями, одноклассниками, всеми собравшимися здесь составляют ее основу. Но любовь, физическая любовь тоже огромная часть жизни. Джейн, я знаю, это трудно принять, но и у тебя почти наверняка будет больше одного любовника. У большинства женщин так. И каждый из твоих мужчин даст тебе отличное от других эмоциональное и физическое удовлетворение. Каждый даст тебе нечто, сколь бы малым оно ни казалось, чего другие не смогут. Почему моя доля должна быть меньше твоей? Я наслаждаюсь своими любовниками — я не собираюсь делать вид, что это не так, — но даже если бы это было не так, они все равно являются частью сделки. Если я не принесу в плетеную клетку полную жизнь, жертва не состоится и меня не примут. Я не хочу этого. Я держу свои обещания.