— Но ведь это просто случайность…
— А если нет? — капитан сделал паузу, потом продолжил, с каждым словом все больше утверждаясь в своей мысли — Ведь мы посчитали, что все вирусы совершенно одинаковы. Да так оно и было — до того, как нас швырнули в тоннель. А теперь? Вы ведь так и не смогли объяснить, почему типовых реакций так много — куда больше, чем написано в документах.
Врач молчал, видимо, осознавая.
— Мутанты… — наконец медленно, словно в трансе, проговорил он.
— Угм, — неопределенно поддакнул капитан, не зная, что еще сказать. Он боялся той надежды, что возникла в нем — боялся горького разочарования после того, как почти поверил в спасение. «Этого разочарования я действительно не переживу», — подумал капитан. Юмор висельника. Но те самые пять сотых процента словно лукаво подмигивали ему: мол, не дрейфь!
Врач откашлялся и сказал нормальным, только слегка растерянным тоном:
— Ну… что ж… Я как-то не думал о такой возможности… Мутации у роботов — это что-то… Гм! Сейчас же начну проверку! — неожиданно энергично закончил он.
— Давай, — согласился капитан и отключился. На душу опустилось спокойствие. Его мысль дошла по назначению, и что бы там ни было, теперь врач не выпустит ее, как бульдог, до самой смерти. Оставалось надеяться на лучшее — на то, что они успеют до нее. По крайней мере, они могли рассчитывать на удачу — слишком уж несправедливо было бы погибнуть сейчас, когда забрезжила надежда.
27 мая 2318 года ЗВ. 03° 18´ 02´´ СВГ. 398-й час полета.
Да, порой и один камушек может вызвать лавину. И любое из зол можно ухитриться использовать во благо, если натравить одно из них на другое. С этими не слишком оригинальными мыслями капитан с аппетитом уплетал мерзкую на вид темно-зеленую бурду с аптечным запахом. Начало было положено! Нужный тип вируса удалось выловить довольно быстро — пять сотых процента заданных программой веществ таки выдали их деятельность. Оставалось совсем немного — превратить эти пять сотых в сто процентов.
Все обошлось на сей раз без эффектов — в течении двух часов после начала бурление в трюме прекратилось. Это означало победу — все вирусы были в их власти после хода «троянским конем» (так механик назвал свою программу). Малочисленные мутанты набрасывались на своих сородичей, переделывая их по своему образцу, после чего те начинали делать то же. Эта своеобразная цепная реакция происходила в полной тишине — глядя на глянцевую поверхность, капитан старался представить то, что происходит в ее глубине, но без особого успеха. Взрывы и завихрения пены впечатляли больше.
Впервые почти за две недели экипаж собрался в кают-компании для обеда. Пришлось ждать почти десять часов, пока похлебка в трюме станет хоть в какой-то мере съедобной. В ближайшие дни им предстояло обходиться единственным блюдом, по вкусу сильно напоминавшем рыбий жир пополам с хлореллой. В дальнейшем сырье должно было дойти до кондиции — тогда, наконец, заработает старый добрый «Лукулл», уже покрывшийся пылью от простоя.
Капитан с удовлетворенным вздохом отставил тарелку и повеселевшими глазами оглядел сидящих за столом. Теперь он мог с полным правом сказать: «Мой экипаж». Пережитое вместе связало людей крепче любых приказов, и атмосфера в кают-компании была совсем не такой, как в начале полета. Врач теперь ходил в героях, и младший штурман взахлеб описывал поиски нужного вируса среди сотен разновидностей. Изложение событий перебивалось время от времени сочными репликами боцмана. Механик с аппетитом отхлебывал густую похлебку, смущенно улыбаясь в ответ на замечание штурмана относительно того, что скажут зиггиты о его хитроумных программах, когда очнутся от обморока. Капитан обменялся взглядом с помощником и улыбнулся — неприметно, одними глазами. За это время капитан привык к нему, как к своей тени, и взаимопонимание не требовало слов.
— Все же скажите, капитан, как вам в голову пришла эта идея? — спросил младший из штурманов, полный еще не остывшего энтузиазма. Все дружно поддержали его:
— Конечно, конечно, расскажите!
— Как приходят в голову гениальные идеи? — (это, конечно, штурман).
— Ну… Для начала нужно немножко поголодать, — с той же едва заметной усмешкой сказал капитан, поднимаясь. Ему пора было идти в рубку, но он не успел сделать и шага. Дверь в кают-компанию с грохотом распахнулась, и в клубах зловонного тумана перед сидящими предстал Хлам (серия Р-156). Бурая жижа стекала по его бочкообразной металлической груди и звучными каплями шлепалась на пол.