Левая рука, на которую эффект Альмагеста практически не распространялся, схватила девочку за плечо и отбросила в сторону, в то время как правая, покрывшаяся густой чёрной сетью, приняла на себя удар страшных копыт. Но Элиот не обратил внимания ни на раздавшийся следом за этим хруст, ни на нахлынувшую боль, волной пробежавшую по всему телу. Инстинкты требовали от него скрючится и прижать к себе переломанную конечность, но разум делал совершенно иное. Он всем телом, не останавливаясь, протаранил единорога и заставил того пошатнуться, после чего отпрыгнул, одним слитным движением забросив девочку на плечо и со всей доступной скоростью припустив в сторону выхода из леса, стараясь почаще петлять меж деревьев и перепрыгивать через ямы и овраги. Парень понимал, что с огромной боевой лошадью в скорости не сравнится, но потягаться в проходимости он вполне себе мог за счёт меньшего веса и размеров. И пусть с принцессой на плече бежать было неудобно и очень больно, но иного выбора Элиот не видел, и позволить себе второй раз лишиться всего совершенно точно не мог.
За все две с небольшим минуты, что беглецы ощущали на себе пристальное внимание и жажду крови со стороны преследующего их единорога, Астерия не вымолвила ни единого слова. Но и пары брошенных куда-то назад заклинаний Элиот не заметить не мог, так как именно после них топот копыт и треск ломаемых веток чуть отдалялся, даря детям надежду…
В момент, когда лес закончился, парень ощутил то, что, вероятно, чувствует утопающий, когда ему удаётся набрать полную грудь воздуха и ухватиться за протянутую руку своего спасителя. В глаза сразу же бросились о чём-то расслабленно болтающие гвардейцы, только сейчас добравшиеся до границы леса — и егерь, вперивший расширившиеся от ужаса глаза в вырвавшегося из леса единорога-гиганта.
— Мечи наголо! — Возглавлявший гвардейцев десятник не растерялся и первым потянул меч из ножен, одновременно бросившись наперерез почти настигшему детей боевому монстру. И пусть он не смог даже дотянуться до единорога мечом, получив страшный по своей силе удар рогом в грудь, но пару секунд для превысившего свои пределы Элиота он выиграл, и тот покинул зону внимания боевого чудовища, переключившегося на новых «врагов».
Защитник сделал ещё десяток шагов, после чего его ноги подкосились и он рухнул на правый бок, придавив всем своим весом раненую руку и едва не потеряв сознание от заполонившей сознание боли — принцесса успела спрыгнуть на землю, но не успела поймать своего спасителя.
— Элиот! Ты в порядке?!
«В полном, …» — пронеслась шальная мысль в голове юноши, наблюдающего за противостоянием десятка хорошо обученных солдат и егеря с одной стороны, и боевого единорога, игнорирующего звуки свистка — с другой. Но даже несмотря на то, что перед глазами Элиота всё плыло и сливалось, он видел, как взбесившийся монстр раскидывает гвардейцев, постепенно покрываясь ранами. Смогут ли они одолеть его или хотя бы продержаться до прибытия егерей, которые и привели сюда табун боевых единорогов — большой вопрос…
— Я отбрасываю эмоции и надеваю маску судьи, собираю желание и вплетаю его в реальность, сердцем приказываю магии и направляю её! Золото пламенного заката и серебро ночной тишины, слейся воедино и обратись против моих врагов…!
— В стороны…! — Элиот только и успел, что выкрикнуть эти два слова, понадеявшись на то, что гвардейцы его услышат — и не будут сметены чарами Ориона, которыми владеет каждая прошлая, настоящая или будущая королева рода Дарфайя. Он видел это заклинание в действии незадолго до своей смерти, и тогда принцесса собственноручно отправила на тот свет полторы сотни человек, готовых ворваться во дворец.
Но у всякой силы была цена, а если эта сила переходила к человеку по одному лишь праву рождения, то отдача от применения её становится намного больше…
Столбы света, сорвавшиеся с рук девушки, прорезали воздух и ударили в единорога, превратив в пыль и его, и часть леса позади. По своей мощи удар был несравним с тем, что показала Астерия в прошлом-будущем, когда ей было семнадцать лет, но плата оказалась высока — перед тем, как упасть на землю, принцесса успела лишь скользнуть взглядом полузакрытых глаз по своему защитнику.
А после сознание сил на поддержание Альмагеста у Элиота не осталось, и его сознание затопила блаженная темнота, уносящая прочь всю боль и весь страх.
Глава 3. Дар, Проклятие, Доверие
— Если бы я только знала… — Королева, спрятав лицо за затянутыми в белоснежные перчатки ладонями, беззвучно рыдала в своих покоях. Её муж, король Фребберг, стоял рядом и всячески пытался её успокоить, особо напирая на то, что ничего непоправимого не произошло, и все, кроме гвардейцев, — в рядах которых после боя недосчитались двоих человек — десятника, чья жертва сохранила жизни детям, и ещё одного новичка, растерявшегося в столь нерядовой ситуации, — отделались или травмами, или лёгким, совмещенным с истощением испугом.