— Не страшно. Сама видишь, как у меня тут чисто. — Элиот улыбнулся и, взяв из тарелки ещё одну печенюшку, протянул её… подруге? Возлюбленной? Он не знал, как сейчас описать их отношения так, чтобы они походили на действительность. Ведь Астерия его сейчас не факт, что считала хотя бы близким другом, в то время как он был влюблен в неё без памяти. Конечно, довольно сложно было проецировать многогранную личность знакомой ему принцессы на ту молодую девушку, что стояла сейчас перед ним, однако… Так ли люди меняются с возрастом, если выбросить из уравнения внешность?
— Спасибо. — Астерия с благодарностью приняла мучное изделие и, не став мелочиться, переломила его на две половинки, одну за другой отправив их в рот. Манеры, этикет и общественные нормы — это то, что Астерии совершенно не нравилось, а в кругу тех, кому она доверяла и вовсе игнорировалось. — Ты не выглядишь удивленным.
— А должен?
— М-м-м… — Девочка уперла указательный палец в щеку и чуть наклонила голову. — Обычно от наследующей трон принцессы ждут практически идеальных манер… Ты, случайно, за мной не следишь?!
— Случайно — нет. — Элиот хохотнул, когда глаза принцессы достигли размеров чайных блюдец. — И специально тоже. Я, к счастью, не маньяк.
— А почему тогда ты так рьяно добиваешься становления моим защитником?
— Сложный вопрос, на который я вряд ли вот так просто дам ответ…
Стук в дверь нисколько не удивил ни Элиота, ни Астерию, так как со стороны приставленной к принцессе охраны вполне логично было поинтересоваться, чем занята зашедшая только извиниться перед пострадавшим из-за неё простолюдином чрезмерно добродушная принцесса.
— Всё в порядке, мы просто разговариваем! — Повысила голос девушка, после чего засмеялась, прикрывшись внешней стороной ладони. — Обычно обо мне пекутся именно так. И какая здесь свобода, а?
— С учётом твоих побегов, или без?
— Так ты всё-таки следишь? — Астерия нависла над Элиотом, который безо всякого стеснения улыбался.
— Наслышан. О подвигах вашего величества на поприще развлечений, влекущих за собой печальные последствия, ходят легенды… — В следующую секунду парню пришлось ловить брошенную в него подушку. — Но-но! У меня, между прочим, запасной подушки нет, а на грязном я спать не привык.
Астерия выдержала паузу в несколько секунд, после чего широко улыбнулась — и рассмеялась:
— Среди всех кандидатов в качестве защитника лично я бы предпочла именно тебя. Мы можем стать хорошими друзьями. — Словно спохватившись о чём-то, она добавила: — Ну, знаешь, ты меня понимаешь лучше, чем все остальные. Но тебе нужно стать сильнее!
— Этим я и занят. — Элиот поднял обе руки, разведя их в стороны. — В прошлую нашу встречу Альмагест распространялся только на правую руку.
Слегка зардевшаяся девушка окинула взглядом левую руку, сплошь покрытую узором серебристо-чёрных нитей, но сквозь одежду она видеть не умела, и потому лишь частично оценила прогресс, — даже так впечатляющий, — решив всё-таки уточнить.
— Тебе много осталось?
— Часть туловища, пояс и ноги. Всё остальное я уже…
— Так быстро?! Ты же и месяца не учишься! Так не бывает!
— Бывает, если насильно расширять сеть Альмагеста. — Элиот совсем не удивился тому, что принцесса побледнела. Её наверняка заставляли хотя бы попытаться, а это очень больно даже на ранних стадиях. Дети такое не практикуют, а заставляют скорее ради того, чтобы показать всю опасность, которую несёт в себе развитие Альмагеста без надзора наставника.
— Зачем?
— М-м-м… А я не говорил, что хочу стать твоим защитником?
— Это очень больно!
— Вся эта боль будет куда меньше той, что я испытаю, если твоим защитником, принцесса, выберут кого-то другого. — Элиот улыбнулся и вскинул к потолку указательный палец, не позволив Астерии вставить и слова. — Нет, меня никто не заставляет и не шантажирует. Я сам этого хочу. Это моя собственная цель и мой путь.
— Но… — В какой-то момент лицо Астерии покраснело до такого состояния, что её можно было принять за обгоревшую на ярком летнем солнце. — Т-ты…
— Что — я?
Астерия резко набрала полную грудь воздуха — и шумно выдохнула, обеими руками похлопав себя по щекам. Краснота начала стремительно сходить, а взгляд принцессы обрёл неприсущую ей серьезность.
— Ничего… мой защитник. Ты ведь им себя уже считаешь, верно?
— Истинно так… моя принцесса. — Эту фразу Элиот произнес с абсолютной серьезностью, которую решил подкрепить, опустившись на одно колено и склонив голову. Именно этот момент показался ему тем самым, когда стоит заявить хотя бы о части своих намерений. — Даже если выбор ваших родителей падёт на кого-то другого, даже если я не буду достоин — вы всегда сможете на меня рассчитывать. Это моё слово… и моя клятва, следить за соблюдением которой я доверяю Северной Короне.