И взгляд мальчишки упал на одно из «перьев» сада. Перьев потому, что с высоты птичьего полёта эта обитель растительности напоминала силуэт летящего орла. И вполне естественно, что людям нравилось именовать уголки сада по-особенному, в соответствии с тем, на что он походил. Перья, с первого по пятое на каждом крыле, клюв и туловище, в связи с неблагозвучностью называемое просто орлом. Элиот был ближе всего к первому перу левого крыла, и потому его выбор пал на крошечную беседку, максимально удаленную ото всех пользующихся популярностью троп.
Устроившись на отдающем прохладой каменном полу, юноша приготовился провалиться в транс. Он не собирался прямо сейчас пробовать что-то из подсмотренного в прошлом-будущем у принцессы, так как не знал, будут ли его попытки сопровождаться заметными визуальными эффектами, но не взглянуть своими глазами на то, как выглядит магия, за которую пришлось в буквальном смысле умереть, Элиот не мог. Рассчитывал ли он сразу справиться с этой задачей? Нет. Надеялся, но не рассчитывал. Куда как больше веры у юноши было в свои собственные силы, врожденное терпение и простимулированное самим Дьяволом желание развиваться. Ведь цель, поставленная властителем преисподней, по своей сложности и абсурдности превосходила любую другую.
Уничтожение магии.
Не королевства, не церкви и даже не бога, а самой магической сути, когда-то давно позволившей человечеству закрепиться в этом измерении, дав отпор его коренным жителям. Люди были поселенцами, прибывшими на Скарию при поддержке великого магического существа, обучившего королевские семьи азам магии и одарившего их артефактами, позволяющими доминировать над теми, кто их не имеет. Пять семей, в двух из которых артефакты передавались от матери к дочери, и в трёх — от отца к сыну. В Констелле, его родном королевстве, правящая семья несла фамилию Дарфайи, в честь жезла, управляющего всепожирающим огнём. Первые среди равных, они сумели занять главенствующее положение на континенте, образовав вечный мир… который должен был скоропостижно закончится спустя два с половиной года. Три королевства объединятся и развяжут войну, итогом которой станет смерть всей фамилии Дарфайи.
И первой своей целью Элиот установил недопущение конфликта, привёдшего к войне. Дуэль между защитником Дарфайи и наследником престола Зодиака не должна была окончиться смертью последнего, и для того мальчик собирался приложить все усилия вплоть до становления тем самым защитником.
Сам того не заметив, Элиот, погрузившись в пучины своего сознания, потерял счёт времени. Секунды смешались с секундами, минуты — с минутами, постепенно образовывая часы и сливаясь в единый поток… из которого юношу вырвал слабый, но ощутимый щелчок по носу. Спохватившись, Элиот открыл глаза — и едва сдержал удивленно-радостный возглас.
Большие синие глаза, аккуратное, по-детски округлое лицо с почти белоснежной кожей, пышные, длинные, распущенные золотистые волосы до колена, чёлка, зачесанная на правый бок — и неизменная улыбка, лишь изредка сходящая с лица принцессы. Астерия сидела на корточках прямо перед Элиотом, заинтересованно разглядывая…
«Чёрт!»
Выругался про себя мальчишка, едва заметил вереницу серебряных нитей, которые, судя по ощущениям, наползли даже на лицо.
— Приве-е-ет! — Раздался жизнерадостный голос девочки, которая, казалось, нисколько не удивилась тому, что неаккуратно выглядящий мальчишка в одежде слуги использовал технику, проявить которую мог лишь одарённый при помощи специальных тренировок. Элиот, подозревавший, что в момент их знакомства Астерия была ещё более доверчивой и наивной, только сейчас полностью осознал масштабы проблемы.
— П-привет. — Произнес слегка опешивший Элиот — и, выдернув ноги из-под себя, отполз назад, порядком увеличив расстояние между собой и принцессой. Он сам толком не понимал, на что способен его Альмагест, а рисковать самым дорогим человеком ему точно не хотелось. — Что ты тут делаешь одна?
— Гуляю. — Девочка пожала плечами. — А одна потому, что смогла сбежать от… тех, кто за мной обычно присматривает. Как тебя зовут?
— Элиот. Я новенький здесь, сэр Генриарт будет готовить из меня слугу…! — Мальчик постарался придать своему голосу нотку-другую гордости за самого себя, — хоть во второй раз становиться слугой ему нисколько не хотелось, — попутно соображая, успела ли Астерия заметить Альмагест и понять, что именно, — и как долго, — она рассматривала.