“Ученые мальчики в розовых штанишках”
Сейчас известные события октября 1993 года принято обозначать краткой формулой: “расстрел парламента”. Вот-де проклюнулись в России робкие ростки демократии, но тут же были беспощадно уничтожены танковыми выстрелами. Ощущение такое, что в здании парламента – Белом доме – в тот момент притулились все сплошь демократы, народолюбцы, правдоборцы, против которых президент с диктаторскими замашками, не имея других аргументов, применил грубую силу, – попросту говоря, утопил их в крови.
Чем дальше мы удаляемся от того времени, тем больше стираются в памяти реальные события, и даже многие из тех, кто был свидетелем этих событий и прекрасно видел, как все было на самом деле, вроде бы начинают соглашаться: да-да, “расстрел парламента” – наиболее точное обозначение того, что тогда произошло.
Конечно, обстрел Белого дома в ходе его штурма 4 октября 1993 года действительно был (восемь танков разведроты Таманской дивизии, занявшие позиции на Новоарбатском мосту и на набережной Тараса Шевченко, выпустили по зданию Верховного Совета около двенадцати снарядов), однако этот факт никак “не тянет” на то, чтобы стать исчерпывающим символом трагических событий, произошедших в ту пору в стране, хотя с “изобразительной” – фото- и кинематографической – точки зрения он, конечно, для этого весьма удобен. Удобно также использовать этот образ во всяких легковесных телевизионных дискуссиях, так называемых ток-шоу: не станешь же в самом деле подробно перечислять, как все было в действительности.
Но в книге это можно себе позволить – достаточно подробно изложить события с октября 1991-го по октябрь 1993-го. Чтобы освежить нашу общую память – повторяю, уже изрядно притупившуюся.
Октябрь 1993-го начался в январе 1992-го, точнее даже – в декабре 1991-го, когда гайдаровские реформы еще и не начались, а только готовились. Точкой отсчета можно считать выступление вице-президента Александра Руцкого во время его поездки по оборонным предприятиям Сибири в начале этого месяца. Как раз в ходе того турне, обрушившись на новое, лишь недавно сформированное правительство, он прилепил к нему нелепое словосочетание “ученые мальчики в розовых штанишках”. После оно на все лады бесчисленное число раз повторялось “доброжелателями” команды Гайдара.
Вообще-то, напомню, правительство возглавлял не Гайдар, а непосредственный начальник Руцкого – президент Борис Ельцин, можно было бы и поостеречься в выражениях. Но нет, не поостерегся. Очень уж хотелось поскорее заявить о себе как о центральной фигуре во власти, как об истинном защитнике народных интересов, в общем – перехватить политическую инициативу. Так что, повторяю, атаки на реформы начались еще до того, как начались сами реформы. Одновременно началось предательство Руцкого по отношению к Ельцину, который поверил ему, сделал его своим заместителем на высоком государственном посту.
Несколько позже, 18 декабря, в “Независимой газете” Руцкой вновь подверг правительство резкой критике: оно и такое, и сякое, и неуправляемое, и дезорганизованное, не знающее, куда, к какой цели оно идет. Уже тогда Руцкой выступил против либерализации цен, еще только готовившейся, заявив, что, если она не будет отменена, он, Руцкой, уйдет в отставку (потом, правда, не ушел, до конца цеплялся за свое кресло, – пока его не выкинули из него в октябре 1993-го).
Что касается депутатов, мы ведь видели: Съезд благословил президента и правительство на проведение реформ. Однако уже менее чем через две недели после ельцинского указа о либерализации цен – он начал действовать со 2 января – депутатские вожди и их единомышленники вслед за Руцким выступили с нападками на действия кабинета. Так, спикер ВС Руслан Хасбулатов “отметился” 13 января, заявив на встрече с делегацией итальянского сената, что Верховному Совету России следует “или предложить президенту сменить практически недееспособное правительство России, или, в соответствии с конституционным правом, самому сменить это правительство”. Нападки на кабинет спикер продолжил на заседании президиума ВС, состоявшемся в тот же день. “Создается очень безрадостное отношение к правительственной политике, – сказал Хасбулатов. – И какие-то выводы в организационном плане, безусловно, надо будет делать”.
Вот так, ни больше, ни меньше: правительство только начало работать – и оно уже “практически недееспособное”, в отношении него пора делать оргвыводы, то есть попросту менять.
Вроде бы ничего нет удивительного, если руководитель парламента в чем-то не согласен с правительством, критикует его действия, требует откорректировать те или иные принимаемые правительством меры. Поражало другое – агрессивность, яростная непримиримость, с которыми Хасбулатов обрушился на кабинет Гайдара (должен при этом еще раз заметить, что слова “кабинет Гайдара” я, как и многие, употребляю условно: вновь напомню – формально председателем правительства в ту пору был Ельцин, а Гайдар – всего лишь вице-премьером; в апреле он стал первым “вице”, а с 15 июня – исполняющим обязанности премьера).
Поражаешься, как они торопились заявить о себе как о противниках начатых реформ. Хотя бы выждали какое-то время приличия ради, посмотрели бы, что из этих реформ получится, дали бы другим посмотреть. Нет, невтерпеж было…
Эти два деятеля – Руцкой и Хасбулатов – и стали главными фигурами многомесячной борьбы консервативных сил с реформами Ельцина – Гайдара, закончившейся трагическими событиями октября 1993-го. Впрочем, точнее будет поменять этих двоих местами – на первое место поставить Хасбулатова, а уж на второе – Руцкого: все-таки спикер ВС сыграл тут более значительную и зловещую роль.
В ответ на демарш Хасбулатова последовали не менее резкие штыковые уколы со стороны членов правительства. Вице-премьер Сергей Шахрай назвал выступления спикера “по меньшей мере безответственными”, а первый вице-премьер Геннадий Бурбулис охарактеризовал Верховный Совет как “оплот тоталитарной системы”. Из этого видно: хотя атака на правительство и началась вроде бы неожиданно, на пустом месте, она не застала его врасплох; вскидывать руки вверх, отступать после первых же вероломных ударов, ударов в спину никто там не собирался. Нетрудно было догадаться: эта твердая позиция обусловлена прежде всего поддержкой со стороны Ельцина; пока она, эта поддержка, сохранится, все будет нормально.