И никаких других звуков, кроме этих мирных, сугубо деревенских. Мы долго стояли на опушке и осматривались. Солнце было довольно высоко, но никаких признаков жизни, кроме звуков из курятника, не наблюдалось. Не нравилось мне всё это. Каким-то избыточным спокойствием и миром дышало всё вокруг. Может быть, эти домашние умиротворяющие звуки курятника так влияли? Но в то же время я не мог избавиться от ощущения чего-то тревожного, даже опасного. Мне казалось, что за нами наблюдает некто, очень хитрый и очень коварный. Он только и ждёт, чтобы мы сунулись за кусочком сыра, который он наживил в мышеловке. Может быть, здесь сказалось «напутствие» Магистра? Вполне могло быть и так. А могло быть и иначе, он мог даже недооценить опасность. Интуиция для хроноагента — дело далеко не последнее.
Но почему никого не видно и не слышно, кроме курей и цыплят? Дом и поляна выглядели вполне обитаемыми и обжитыми. Ухоженный, аккуратный колодец. Поленицы дров возле бани и дома. Аккуратные дорожки, проложенные к колодцу, бане и курятнику, посыпаны песком. Возле курятника — куча птичьего помёта, прикрытая высохшей травой. Неподалёку видны грядки огорода и участок, засаженный картошкой. Огород, правда, изобилует сорняками, но картошка основательно окучена. Во всём, кроме сорняков, чувствовались хозяйственные руки. И не просто руки, а руки Андрея Коршунова и Лены Илек. Но где же они сами?
В конце концов, стоя здесь, на опушке, мы ничего не выясним. Я указал Стефану направление налево, а Матвею — направо. Сам я осторожно двинулся к дому. Если разгадка и есть, то она, несомненно, должна скрываться именно там.
Я бы, наверное, не очень удивился, если бы узнал, что за три с лишним года до этого, мой друг так же настороженно и с опаской, держа наготове оружие, приближался к этому дому. То, что я там увидел, окончательно убедило меня, что мы не ошиблись «адресом». Наташа сказала верно, здесь было всё необходимое для жизни и работы. У окна на столе был развёрнут компьютер. Несколько непривычный, но вполне доступный для освоения. У стены — агрегат, в котором я при внимательном рассмотрении признал Синтезатор. Очаг, двуспальная кровать, диван, кресла, стол, циновки на полу. В соседней комнате — примерно такая же обстановка за исключением компьютера и Синтезатора. Везде чувствовались аккуратные, хозяйственные руки моих друзей. Они обустраивались здесь основательно и создавали себе всё необходимое для жизни. В кладовой были запасы муки, круп и овощей. В леднике — мороженое мясо и тушки птиц. В сенях по стене развешены рыболовные снасти и два охотничьих ружья. В чулане я обнаружил несколько пар лыж, комплекты зимней одежды и обуви. Всё было размерами на Лену и Андрея. Я нисколько не удивился, увидев элегантные и красивые женские зимние курточки, костюмы и сапожки. Ленка всегда останется Ленкой, даже в необитаемой Фазе, где кроме неё и Андрея никого нет. Она просто не понимала, как можно появится одетой кое-как, наспех. Те же мысли посетили меня, когда я заглянул в стенной шкаф, где хранились предметы туалета и домашняя одежда.
Правда, меня несколько озадачило присутствие женской одежды и предметов туалета иных размеров и расцветки в соседней комнате. Это говорило о том, что здесь жила ещё одна женщина. Потом до меня дошло, что Наташа прожила здесь полгода, и всё это принадлежало ей.
Но всё, что я увидел, не дало мне ответа на вопрос, где же всё-таки наши товарищи. Очаг явно не топился много дней, а может быть и недель. В хлебнице лежала четверть ковриги хлеба, успевшая основательно зачерстветь. На лабораторном столе, уставленном химической посудой, растворы в открытых сосудах почти выпарились. Всё указывало на то, что хозяева отсутствуют довольно долго. Меня, правда, озадачивали весёлые и деловитые звуки из курятника. Но я заглянул туда, увидел автоматическую кормушку и поилку, бункер с кормом и бак с водой и понял, что это — не критерий.
Вскоре появился Стефан. Он сделал круг по окрестному лесу, но ничего интересного не обнаружил. Он, как и я, обошел дом, осмотрел обстановку и всё прочее и сделал такие же заключения. Но и он не смог предложить никакого объяснения, куда делись Андрей и Лена.
Еще через четверть часа пришел Матвей. Вид у него был озабоченный. Он вынул из кармана пригоршню проржавевших гильз от Узи.
— Это я нашёл на берегу реки. А вот это, — он достал из другого кармана горсть таких же ржавых гильз, но уже от пулемёта Калашникова, — метров на сто пятьдесят ближе к дому. Там очень удобная позиция, оттуда простреливается весь берег, и этих гильз там довольно много в песке.
Он помолчал немного и очень тихо добавил:
— А в лесу я нашёл следы захоронения. Довольно приличная могила, явно не на одного человека.
Около минуты мы молчали, стараясь не смотреть друг на друга. Нам очень не хотелось строить никаких предположений о том, кто может лежать в этой могиле. Наконец, Стефан сказал, обращаясь к очагу:
— В сенях я видел две лопаты.
Матвей привёл нас на небольшую лесную поляну, где действительно были видны следы захоронения. Мы присели на опушке и закурили. Конечно, нам не терпелось узнать ответ на мучивший нас вопрос, но заниматься эксгумацией больно уж не хотелось. А больше всего нам не хотелось найти в этой могиле то, что мы найти в ней боялись. Наконец, Стефан выплюнул окурок, взял лопату и встал.
— Ну, глаза боятся, а руки делают. Сколько ни сиди, а пока не раскопаем, ничего не узнаем.
И в этот момент мы, все трое, услышали Магистра; видимо, мы уже вышли из-под «экрана»:
— Бросьте это грязное дело, ребята, не тревожьте могилу. Дик её уже прозондировал. Там останки пятнадцати тел: четырнадцать мужчин и одна женщина.
— Женщина! — вырвалось у нас хором.
— Да, женщина. Но не та, о которой вы подумали. Возраст захоронения около двух лет. То есть, эта могила появилась здесь ещё при Наташе Гордеевой.
Я прикинул. У Андрея был пулемёт Калашникова, гильзы от него Матвей нашёл в ста пятидесяти метрах ближе к дому. Значит, тех, кто здесь лежит, «успокоили» Андрей с Леной. По какому поводу, откуда они здесь взялись, Время его знает. Ещё одна загадка. И отгадку нам могли дать только наши друзья. Но где же они?
Видимо, такие же мысли пробежали и у Стефана с Матвеем, потому что мы все трое облегченно вздохнули и закурили ещё по одной сигарете. Мы курили и гадали, где же нам теперь искать Лену и Андрея?
— Компьютер! — сказал вдруг Стефан, — надо проверить компьютер. Может быть, они оставили на нём сообщение для нас. А если даже и нет, то найдём какую-нибудь, проливающую свет информацию.
Стефан оказался прав. Андрей с Леной действительно оставили нам сообщение. Как только мы включили компьютер, он сразу загрузил приличный текстовый файл. Вот только прочитать его не было никакой возможности.
— Язык явно полинезийский, пся крев! — констатировал Стефан, — Но я, к сожалению, в нём ни в зуб ногой. А вы?
Я языком древней Атлантиды тоже не владел, как и Матвей ничего не понимал по лапутянски, в чем мы честно Стефану и признались. Мы попробовали просмотреть другие файлы, но быстро отказались от этой затеи. Вся информация оказалась искаженной до полной невоспринимаемости. Аудиоканал выдавал соловьиные трели и кошачьи концерты в сопровождении циркулярной пилы. Мы были разочарованы и снова основательно задумались.
— А это что? — спросил Матвей, — По-моему — терминал связи. Включим?
Не дожидаясь ответа, он нажал клавишу. Через три минуты монитор ожил, и мы увидели Кору Ляпатч. Не знаю, кто из нас был изумлён больше: мы или она. Её и без того крутые брови поднялись ещё выше, а рот в изумлении округлился.
— Шат! — позвала она, — Шат! Иди скорее сюда! Посмотри, кто к нам пожаловал!
На экране появился Старый Волк. Его реакция при виде нас мало чем отличалась от реакции Коры.
— Андрей!? Матвей!? Стефан!? — он закрыл глаза и потряс головой, но наваждение не проходило, и он быстро овладел собой, — Здравствуйте. Объясните, пожалуйста, как вы там оказались?