Я прислушивался к тяжелому дыханию, похожему на хрипы высохших мехов.
– Папа?
– Скотти… – произнес он, как будто ничего больше не мог сказать.
– Папа, ты выпил? – я был достаточно вежлив, чтобы не добавить «опять».
– Нет, – ответил он сердито. – Нет, я… А ладно, хрен с ним. Это что-то вроде… что-то вроде лечения… Ладно, знаешь, хрен с ним.
И он отключился.
Я вылез из кровати.
Я смотрел, как солнце вставало над сельскохозяйственными кооперативами на востоке, великая корпорация коллективных ферм – наш бастион против голода. Снежная пыль легла на поля, сверкая белизной между пустыми грядами.
Позже я подъехал к квартире Аннали и постучал в дверь.
Мы не были вместе уже больше года, но, встречаясь в комнате отдыха или столовой, все еще вели себя по-дружески. Она проявляла ко мне несколько материнскую заботу в те дни – расспрашивала о здоровье, как будто рано или поздно ожидала услышать что-то ужасное. (Возможно, этот день и настал, хотя я все еще был здоров как бык.)
Но, открывая мне дверь, она выглядела ошарашенной. Ошарашенной и явно смущенной.
Знала, что меня уволили. А может, знала намного больше.
Я и пришел сюда в последней надежде, что она поможет разобраться в том, что случилось.
– Скотти, – сказала она, – Надо было сначала позвонить.
– Ты занята?
Она не выглядела занятой. На ней были домашние брюки и застиранная желтая рубашка. Наверное, убиралась на кухне.
– Мне уходить через пару минут. Пригласила бы тебя войти, но мне нужно переодеться. Что ты здесь делаешь?
Я понял, что она на самом деле боится меня… или боится, что ее увидят рядом со мной.
– Скотт? – она осмотрела коридор. – У тебя неприятности?
– Почему у меня должны быть неприятности, Аннали?
– Ну, я слышала, что тебя уволили.
– И давно?
– Ты о чем?
– Давно ты знала, что меня собираются уволить?
– Думаешь, все об этом знали? Нет, Скотт. Боже, это было бы отвратительно. Нет. Конечно, ходили слухи…
– Что еще за слухи?
Она нахмурилась и прикусила губу. Новая привычка.
– Из-за той работы, которую делает «Кэмпион-Миллер», им не нужны неприятности с правительством.
– А каким боком это связано со мной?
– Знаешь, вот кричать не нужно.
– Аннали… проблемы с правительством?
– Я слышала, что какие-то люди спрашивали о тебе. Какие-то люди из правительства.
– Полиция?
– Нет… У тебя проблемы с полицией? Нет, просто люди в костюмах. Может, Налоговое управление, я не знаю.
– Чепуха какая-то.
– Просто люди болтают, Скотт. Может, все это ерунда. Честно, я не знаю, почему тебя уволили. Это все «К-М», их работа зависит от сохранения всех их лицензий. Все эти технические материалы, которые они отправляют за границу. Если кто-то приходит и начинает задавать вопросы о тебе, это ставит под угрозу всех.
– Аннали, я не представляю никакой опасности.
– Знаю, Скотт.
Ничего такого она не знала и старалась не встречаться со мной взглядом.
– Честно говоря, я уверена, что это все ерунда. Но мне действительно надо переодеться, – она начала закрывать дверь. – В следующий раз звони мне заранее, ради Бога!
Она жила на втором этаже трехэтажного кирпичного дома в старой части Эдина. Квартира двести три. Некоторое время я тупо смотрел на номер, висящий на двери. Двадцать и три.
Я никогда больше не видел Аннали Кинкейд. Иногда задаюсь вопросом, как протекала ее жизнь… Как она прожила эти долгие трудные годы.
Я не признался Дженис, что потерял работу. Не то чтобы я все еще пытался что-то ей доказать. Разве что себе. И почти наверняка Кейтлин.
Кейт не особенно заботило, чем я зарабатываю на жизнь. В свои десять лет она воспринимала взрослые дела, как нечто непонятное и неинтересное. Знала только, что я «хожу на работу» и зарабатываю достаточно, чтобы считать меня если и не богатым, то уважаемым членом мира взрослых. И это было прекрасно. Мне нравилось время от времени видеть свое отражение в глазах Кейт: надежный, предсказуемый, даже скучноватый.
Но не разочаровывающий.
И, само собой, не опасный.
Я не хотел, чтобы Кейт, или Дженис, или даже Уит знали об увольнении… По крайней мере не раньше, чем у меня появится что добавить к этой истории. Если не счастливый финал, то хотя бы вторую главу, продолжение-следует…
Продолжение последовало в форме очередного телефонного звонка.
Счастливым финалом и не пахло. Во всяком случае, не финалом. Да и уж точно не счастливым.
Дженис и Уит пригласили меня на ужин. Они делали это раз в три месяца, словно жертвуя на благотворительность.
Дженис больше не была матерью-одиночкой в съемной квартире. Она избавилась от этого клейма, когда вышла замуж за своего начальника в биохимической лаборатории – Уитмена Делаханта. Уит был амбициозным парнем, наделенным большим управленческим талантом. Фирма «Клэрион Фармасьютикал» процветала, несмотря на Азиатский кризис, и занималась поставками на западные рынки, внезапно лишившиеся дешевого китайского и тайваньского импорта (Уит иногда называл Хронолиты «маленькой Господней пошлиной», отчего Дженис смущенно улыбалась). Не думаю, что я особенно нравился Уиту, но он принимал меня, словно дальнего родственника, связанного с Кейтлин неприятной и неупоминаемой случайностью отцовства.