Этот же эпизод дан более развернуто в «Возвращении пираньи»
«…А вообще-то, все началось в Африке, в то чертово лето, когда юаровцы решили устроить маленький блицкриг, и три их бронеколонны чуть ли не по идеальной прямой, „полетом ворона“ двинулись на гидроузел Квеши. Две слегка приотстали, кое-где отвлекаясь на мелкие бои с тем, что именовалось армейскими заслонами, центральная вырвалась вперед километров на двадцать и перла к плотине столь целеустремленно, что никаких сомнений в планах их командиров не оставалось.
Чертовски прогрессивный президент, ветеринар по образованию, марксист по профессии и патологический любитель власти по натуре, неоднократно обцелованный лично Леонидом Ильичом, впал в стойкое состояние истерического ужаса. Он метался по враз обезлюдевшему дворцу, хватая за рукава советских советников и требуя вертолет к подъезду, ближайшие соратники уже начинали драпать на север, национальные гвардейцы потихоньку дезертировали, в столице разгоралась паника, замолчали радио и телевидение…
Меж гидростанцией и неотвратимо приближавшейся бронетехникой, на отрезке в сорок километров длиной, оказалась одна-единственная рота кубинской десантуры — с легким стрелковым и двумя шведскими базуками, названными в честь ихнего самого воинственного короля. Вообще-то, они были неплохими ребятами, эти кубинцы, хотя их генерал, как потом оказалось, самолетами вывозил на родимый остров наркотики, необработанные алмазы и слоновьи бивни… Черт знает, как им это удалось, но рота продержалась полчаса против автоматических пушек, „Фоксов“ — реактивных пакетов на шасси и элитных черномазых коммандосов из „Черной мамбы“. На тридцать второй минуте рация ожила, кто-то из барбудос, не тратя времени на представления по всей форме, сообщил, что с ними, собственно, кончено, а немногих уцелевших через пару минут намотают на гусеницы, после чего замолчал навсегда — рацию, судя по всему, накрыло прямым попаданием вместе с говорившим.
Декорации обозначились. Меж колонной и плотиной было не более двадцати километров саванны, где не осталось ничего, способного сойти за правительственные войска. На плотине семерка „морских дьяволов“, взвод ополоумевших от ужаса президентских гвардейцев, которых от драпа удерживал исключительно наведенный на них Лымарем пулемет, да инженер-португалец, запойный фаталист, решивший досмотреть это кино до конца.
„Морские дьяволы“ оказались за пару тысяч километров от ближайшего моряпо простой и понятной причине: чья-то умная и циничная голова незадолго до вторжения сообразила, что в такой ситуации проще всего будет заминировать плотину, чтобы повторилась подлянка, лет четыреста назад устроенная испанцам свободолюбивыми голландцами. Спущенное на равнину водохранилище сорвало бы любой блицкриг — вполне возможно, экипажи вкупе с десантом и отсиделись бы на броне, но техника застряла бы намертво…
Плохо только, что юаровская разведка работала гораздо лучше президентской охранки, и ночью надежнейший вроде бы майор из местной охраны потрудился над связывавшими заряды проводами так, что нечего было и думать о подрыве с помощью классической машинки, на безопасном расстоянии. Майора в последний момент изловили и сгоряча пристукнули, но это уже ничего не могло исправить, обрезки проводов в черной пластиковой оплетке плавали на поверхности воды, свернувшись кольцами, даже материться не было охоты — предстояло срочно искать выход из положения.
Морской Змей его, конечно, нашел — не зря впоследствии именно он стал контр-адмиралом, обогнав полдюжины других кандидатов. Наспех кое-что перемонтировав, можно было рвануть заряды с помощью подручного электродетонатора — вот только для этого кому-то одному предстояло спуститься под воду и вручную замкнуть цепь, при этом девяносто девять шансов из ста было за то, что возложивший на себя эту миссию боевой пловец уйти живым ни за что не успел бы. Разумеется, такие сантименты во внимание не принимались — тут собрались не дети, а приказ был недвусмысленным…
Короче, Морскому Змею предстояло ткнуть пальцем в кого-то одного из своей шестерки. Всего и делов. Они стояли на гребне плотины, над синим необозримым зеркалом спокойной воды, под столь же синим небом, запаянные в свои черные комбинезоны, как сосиски в целлофан, жара стояла африканская, понятно, счет времени шел на минуты.
Именно тогда это ощущение, это чувство ударило впервые. Возможно, кому-то это покажется странным, но Мазур не боялся — видимо, оттого, что был молод. Скорее было нечто вроде азарта, щекочущего нервы ожидания: на какой номер выпадет шарик? Не верилось, что все вокруг останется, а его не будет. Коли уж и теперь в такое плохо верится… Азарт, правда, мешался с тупым унынием смертной минуты, но это уже вторичное. Молоды были, черти…
Самое смешное — никому не удалось стать павшим героем. В последний момент все обернулось, как в кино. Порой и в жизни оборачивается, как в кино, из-за холмов иногда и вылетает та сама голливудская кавалерия. На сей раз она приняла облик четырехмоторных самолетов, на которых прямехонько из Союза прибыла Ковенская воздушно-десантная дивизия. Прибыла, с ходу развернулась и раздолбала юаровцев, как Бог черепаху, потеряв при этом половину личного состава, но в те годы такие детали никого не заботили, об этом рейде и теперь мало кто знает.…»
Комментарий: Вот тут я позволю себе несколько остановиться подробно, поскольку Южной Африкой я занимался достаточно долго. Естественно в обоих отрывках есть разночтения: гидроузлы Кунене и Квеши, Тракайская и Ковенская дивизии, но это, в общем, несущественно. И понятно, что речь идет об Анголе. Поскольку Намибия в те годы находилась под протекторатом ЮАР (и называлась Юго-Западная Африка) то южно-африканские вооруженные силы (South African Defence Forces, САДФ) предпочитали громить черных партизан СВАПО (SWAPO — South West African Political Organization) с территории Намибии. Поскольку Замбия и Ботсвана приюта боевикам из СВАПО не давали, то в основном их базы располагались на территории Анголы, куда юаровские солдаты регулярно совершали вылазки, с целью разгрома лагерей террористов. Тем более что в тексте есть указание на «инженера-португальца» — а на юге Африки было только две португальских колонии (до 1975) — это Ангола и Мозамбик.
Я бы предположил, что описанный Бушковым случай — это знаменитая и обросшая легендами операция «Саванна».
Позволю себе процитировать собственную статью об этой операции:
«В 1974 стало ясно, что португальскому правлению в Анголе приходит конец. За власть в стране боролись 3 группировки: ФНЛА, УНИТА и МПЛА. Первые две придерживались националистических тенденций, МПЛА же была ориентирована на марксизм. В стране потихоньку разгоралась гражданская война.
МПЛА поспешила объявить, что она и только она является законной властью в Анголе, предав анафеме всех остальных. Поскольку коммунистически ориентированная МПЛА в поисках помощи обратилась к СССР и Кубе то в спешном порядке со стороны этих стран Анголе была организована „братская помощь“ — в страну стали прибывать кубинские войска, позже к ним присоединились советские военные специалисты.
Крайне нестабильная ситуация в стране и явная угроза того, что гражданская война в Анголе перекинется на территорию Юго-Западной Африки (Намибии), привели к тому что ЮАР расположило на ангольско-намибийской границе группировку из 2000 солдат. ФНЛА и УНИТА согласились объединиться с ЮАР, против МПЛА и кубинских военных.
„Красный фронт“ (МПЛА + кубинцы) насчитывал порядка 12000, в то время как, САДФ (вооруженные силы ЮАР) и отряды ФНЛА и УНИТА все вместе не дотягивали и до 3000. В ЮАР было решено нанести превентивный удар по Анголе, поскольку существовала реальная опасность полномасштабной войны на юге Африки (в это же время Португалия ушла из Мозамбика, оголив родезийскую границу, и родезийская война с террористами вспыхнула с новой силой — все это, а также непрекращающиеся попытки СССР усилить свое военное присутствие в южной части Африки могло привести к полномасштабной войне).