«Команды» Горбачева, а затем Ельцина, вдохновляясь примером великих реформ Александра II, энергично взялись за разрушение застывших архаических структур большевистской системы. Теперь, чтобы создать благоприятные условия для всеобщего подъема, необходимо на деле проводить реформы, имея в виду добиться равновесия политических сил, развязать руки деревне, реорганизовать армию и демилитаризировать экономику через действительную конверсию военно-промышленного комплекса.
Вновь российским властям предстоит выводить страну из замкнутого круга, в котором она так долго пребывала в силу особенностей своей истории. Западная Европа освободилась от крепостного права к XVI в., тогда как в России оно применялось все шире, а в XVIII в. даже усилилось. Благодаря Возрождению Европа овладела наследием античности, Россия же оказалась лишена его. В период кризиса европейского сознания, а затем в эпоху Просвещения России не довелось в той же степени, что Европе, пережить секуляризацию духовной жизни и открытие личного счастья. Наконец, Россия постоянно страдала от методов, которыми в ней проводилась индустриализация: вынужденная приступать к ней в несколько приемов — при Петре I, затем при Екатерине II, потом вновь, в конце XIX в., под руководством Витте, а в 30-х годах уже по указке Сталина, — Россия неизменно делала это по принуждению и по решению сверху. Всякий раз ее к этому толкала международная обстановка, когда ей приходилось догонять соперников или же она пыталась обойти их. Как с политической, так и с экономической и культурной точек зрения подобный волюнтаризм правителей усиливал и без того весьма мощную центральную власть, отодвигая далеко на задний план осознание и освоение свободы личности, чему на Западе способствовали свобода воли и суждения и дух предпринимательства.
Сегодняшняя Россия стремится ликвидировать разрыв, который парадоксальным образом возник между ней и Западом после того, как она восприняла одну из величайших западных ересей — марксизм. Оказавшись у власти, эта идеология, в своем российском варианте, привела к истощению всех живых сил страны и перевела стрелку исторического движения на путь непримиримой, жесткой конфронтации.
С приходом Горбачева Россия снова заявляет о своей приверженности «общечеловеческим ценностям», и остается только пожелать — как ей, так и нам — избежать реванша прошлого. Показательна в этой связи образцовая выдержка весьма значительной части населения, не поддающейся, к счастью, на посулы крайне правых сил, которые вполне могли бы окрепнуть именно в России более чем где-либо в силу действия механизма своего рода «ритуального возмездия».
Этот краткий очерк и был написан для того, чтобы попытаться четче обозначить главные линии российской истории. Каждая глава включает в себя комментированную хронологию политической и государственной жизни, развития экономики и общества, внешних сношений и культуры. Ограничения, вызванные спецификой данной издательской серии, вынудили нас весьма жестко подходить к отбору фактов и многим жертвовать, но мы постарались несколько смягчить неизбежные потери, поместив краткие введения к каждому значительному периоду, а также снабдив издание таблицами и картами.
Пользуясь случаем, приношу мою глубокую признательность друзьям и коллегам Пьеру Конталю и Жанну Луи ван Режмортеру, которые любезно согласились прочесть рукопись и внести в нее поправки.
Остается выразить надежду, что этот коллективный труд будет полезен всем, кому хочется лучше познакомиться с историей России, причем не в чьей-то Интерпретации (опыт показывает, насколько быстро они могут устаревать), а непосредственно, благодаря снабженной необходимыми пояснениями хронологии, которая дает читателю возможность — и даже побуждает его — идти дальше самостоятельно, следуя своему вкусу, а не подсказкам бдительного ментора, будь то русского или иностранца.
Да и сама история России — это история страны, которая снова поворачивается лицом к западному миру после стольких лет разрыва с ним, но делать это ей подобает без излишнего подражательства, заботясь о всемерном сохранении национального своеобразия, ибо она одновременно представляет собой Европу и нечто большее, чем Европа.
Франсис Конт,
профессор русской истории и культуры Университета Париж-Сорбонна, президент Французской ассоциации русистов.