Брр. Я трясу головой, и суровая бронированная ложка звенит о стекло стакана, оставляя на нём тонкие трещины.
-Что?.. - Баркли смотрит с полминуты, потом подмигивает сквозь треснутое пенсне.
Я закусываю губу и отворачиваюсь, скулой ощущая Алексов странный взгляд.
-Норд, не хочу верхом на танке въезжать к вам в личную жизнь под бодрые марши юных красноармейцев, но… - Баркли чешет клёцконос обломанным ногтём и тяжко вздыхает, - но… у вас на щеках румянец, и в последний раз я его видел… нет, Норд, не видел ни разу.
-Просто тут у вас… натоплено… очень. Душно, - я встаю и распахиваю окно, безмысленно глядя в снегопад, медленно перекрашивающий мир - на одну ночь? надолго? навечно? Воздух сладок и холоден до головокружения. Его хочется зачерпывать ладонями и пить, пить,.. чтобы выморозило все внутренности, чтобы - иней на лепестках живых роз…
Как глупо. Но ведь растаять - значит, перестать быть…
-Нет, это значит - стать чем-то другим, - слышу я голос Баркли - и тут же он говорит,
-Ой, сказочка началась!
-…что?.. - я резко оборачиваюсь, стиснув пальцы на стакане чая.
-Я говорю, тут кажут сказку про какую-то принцессу Белоснежку, давайте смотреть, это весело, - Баркли помахал мне рыбкой, предлагая продолжить чаёвничанье.
-Нет, Алекс, до этого вы что говорили? - почти шиплю я не своим голосом.
Клёцконосый удивлённо смотрит на меня, чуть приоткрыв рот.
-Про танки и личную жизнь. А что? Если ляпнул не то - прошу простить, я академий не кончал, на клавесине тоже, это… не кончал… могу только на балалайке и ведре из туалета…
-Всё. Ладно. Закрыли тему, - я почти швыряю подстаканник со стаканом, так что он проезжает по подоконнику, как по барной стойке, и тру лицо сложенными руками. - Давайте действительно смотреть сказку. Мне нужно отвлечься… от всего.
Зеркало. Предсказание. Бардак.
Мы вновь забираемся на диван, прихватив повидло и чайник, чтобы не прерываться. С экрана некто невидимый добрым голосом излагает вводные. Не знаю, почему, но от людей с такими голосами отчётливо веет какой-то лосиной. Или лосятиной? Не знаю, как правильно. Я представляю себе невидимого диктора с мудрым взглядом и тяжёлыми рогами. Картиночка.
Баркли меж тем докапывается до вводных:
-Ничего не понятно! Ни-че-го! Где родители девочки? Где вообще хоть какая-то разумная жизнь помимо злой мачехи, она же королева, она же колдунья? Кем она правит, хотел бы я знать? И почему она в купальной шапочке???
Я всматриваюсь - точно. И впрямь, похоже на чёрный латексный костюм водолаза, поверх которого натянули платье цвета бешеной сливы. Баркли всё не унимается:
-А может, она - начинающий Бэтмен? У него была такая шапочка… и чёрные резиновые трусы. Типа непроливайка.
Я захлёбываюсь чаем, и часть песенки Белоснежки мы пропускаем. Когда смотрим, она уже там разговаривает с голубями. Что самое страшное, голуби ей отвечают.
-По оперативным данным, эта девушка владеет сетью киосков кура-гриль, - в никуда замечает Баркли, вылавливая пальцами сливы из повидлы. Я шлёпаю его по запястью:
-Алекс, сверните уже в рулон свой махровый быдлостиль и спрячьте его на антресоли! Своим поведением вы наносите мне моральную травму, несовместимую с вашей жизнью… Держите ложку. Ах-ах, а это что такое?..
-Говорящее зеркало, - просвещает меня Баркли. - Там в начале сказали, что у бабёнки в латексе сильные комплексы, и она каждое утро пытается узнать у зеркала, кто на свете всех милее, всех румяней и белее. Тупое стекло, вместо того чтобы дать очевидный ответ САЛО, напропалую врёт тётке, что это она здесь эталон вкуса и стиля, видимо, явно следуя древнему правилу «с психами не спорят»…
-Нет, Алекс, я не про сказочку, - я сую хирургу банку повидла под его клёцконос.
-Я вот про это. Что это?..
-Ну так! - Баркли черенком ложечки достаёт особо крупную сливу с, почему-то, лапками.
-Это повидло с элементами тушёнки. Традиционная Антинельская еда. А на дне, кажется, был консервированный тунец. Я его в какую-то из банок уронил, когда варенье разливал и закатывал, но не помню, в какую именно… Так, отдайте мне повидло сюда! Я его сам съем.
При мысли о тунце я всё-таки разжимаю пальцы, и комбинированное варенье переходит в единоличное распоряжение хирурга. В сказке злая королева как раз узнаёт от своего нехорошо осмелевшего личного психоаналитика о том, что уступила пальму первенства Белоснежке - с ума сойти, до чего неожиданная новость! Такое впечатление, что дамочка давным-давно в зеркало не смотрелась, а поверх стекла у неё был с самого начала наклеен пин-ап плакат.
-А я вот вообще стараюсь к зеркалу не подходить, - уплетая варенье, заявляет Алекс.
Я ехидно щурюсь:
-Что, трескается при вашем приближении?..
-Не-а. В него просто не видно ничего. Зато на нём можно пальцем писать напоминалки. Полить цветы, выкинуть мусор…
-Алекс, вы бы писали поразборчивее, что ли. А то последний год вы явно делаете всё наоборот: выкидываете цветы и поливаете мусор… - я трясу коробку с копчёными рыбками, чтобы выяснить, не завалялось ли там ещё чего вкусного. Из коробочки выпадает замасленный листочек.
-Ух ты! Ставрида с предсказаниями. Читайте, что там! - Алекс нетерпеливо ёрзает, глядя, как я кончиками пальцев с лёгкой брезгливостью расклеиваю бумажку. На ней стоит синий заводской штампик «18 ноября», написано «Источник фосфора!! Не ешьте в сыром виде», и ещё еле заметно приписано сзади химическим карандашом: «Долгани помаду - вечером свиданка с грузчиком с третьего цеха! Чмоки».
-Клёво, - неизвестно чему радуется Баркли, со всех сторон рассматривая, обнюхивая и едва ли не облизывая бумажку. - Сколько восхитительно бесполезной информации! Обожаю читать всякие надписи на этикетках и ингредиентный состав. Мне кажется, где-то в них скрыта Истина…
Пока мы пытались заглянуть в будущее сквозь рыбный листик, Белоснежка успела заблудиться в лесу и нарушить несколько статей жилищного и уголовного кодексов.
-Во блин, простая такая, - восхищался Баркли, наблюдая, как Белоснежка входит в гномий домик. - Здрасьте, мы ваши родственники из Тмутаракани, от поезда отстали, нельзя ли тут у вас пожить пару лет вместе с лыжами, велосипедом, беременной дочей, её женихом, который недавно откинулся с зоны, и ему тоже жить негде, и с поросёночком в мешке? Мы его на колбасу кровяную растим…
Тут юная принцесса зажгла свечку, осматриваясь, и хирург, взбрыкнув от избытка чувств ногами, победительно заорал:
-Ага!! Это вы говорите, что у меня грязно и бардак?! Скажите спасибо, что я доктор наук, а не семь гномиков!!
-Спасибо, Баркли, - смиренно вздыхаю я, стряхивая с брюк клёцконосого заварку, которой тот на радостях облился, своим платком. - У вас, кстати, есть, что покурить, кроме палочек Коха, всходов молодой утрики каннабис и предписания Хаддлстоуна о том, что вас нельзя пускать к нему в корпус без предварительной стерилизации?
-Есть! Фрикадельки, - Баркли послюнявленным пальцем потёр пятно от заварки на штанах в нелепой надежде его замаскировать. - Эх, надо бы постирать брюки-то… третий год в них хожу, на ночь к стенке прислоняю…
-Фу, Баркли, - я брезгливо бросаю платок в мусорную корзинку, доверху набитую пустыми консервными банками. - Иногда мне хочется прийти сюда в ОЗК и с тележкой хлора… и с бидоном карболки… и с такой штукой, которой фыркают на картофельные поля… Не хватало ещё, чтобы тут ко мне приползали помурлыкать и потереться об ноги забытые вами в двухтысячном на батарее котлетки или пельмешки…
-Между прочим, Белоснежка не ноет, а моет гномий домик, - непрозрачно намекнул Алекс.
-Вы правда этого хотите? - смотрю я на него очень, очень внимательно, и Баркли, напугавшись, моментально сдаёт позиции и идёт на попятный:
-Не-не, это я так, к слову… В своей лаборатории порядок я способен навести и своими силами, без экспансии миротворческих войск… Нет, правда, надо будет к Новому году прибраться… а то я уже забыл, какого цвета у меня тут линолеум.