Однажды утром сестра услышала, как я рыдаю в душе. Она отдернула шторку, увидела, как я держу свой пустой выпотрошенный живот, зашла внутрь и обняла меня. Прямо в одежде. Думаю, мы простояли так минут двадцать.
Возможно, это самое нежное, что для меня делали в жизни.
Я появилась на свет с помощью кесарева сечения. Поскольку у моей мамы одна нога на пятнадцать сантиметров короче другой, ее бедра перекошены. Серьезно перекошены. Доктора сказали ей, что ей не следует заводить детей. Не знаю, восхищаться ее лютой решимостью родить нас сестрой или гадать, какая еще женщина рискнула бы убить своих детей — раздробив им головы своим искривленным тазом, прежде чем они успели явиться на свет. Мама никогда не считала себя «калекой». Она привела мою сестру и меня в мир нашего отца.
После того как свое мнение высказали классические доктора, она пошла к специалисту другого рода. К акушеру-гинекологу, который практиковал альтернативный подход к вопросам здоровья. Доктор Дэвид Чик более всего был известен тем, что по пальцам загипнотизированных пациентов выяснял подсознательные причины эмоциональных или физических заболеваний. Процесс этот назывался «идеомоторным актом». Конкретным пальцам присваивались (доктором или пациентом) варианты «да», «нет» и «не хочу отвечать». Когда доктор задавал вопрос пациенту под гипнозом, соответствующий палец приходил в движение — даже если сознательный ответ был бы другим или человек вовсе его не знал.
К моей маме эта техника применялась во время кесарева сечения. Пока шла операция, доктор Чик задавал вопросы вроде: «Дороти, тебе больно?» И она отвечала пальцами. Тогда он, прикасаясь к определенному месту, спрашивал: «Здесь?» И она отвечала. А он спрашивал: «Дороти, ты можешь расслабить шейку матки на тридцать секунд?» И она отвечала. «Дороти, мне нужно чтобы ты остановила кровотечение… вот здесь». И она отвечала.
Мама была важным объектом исследования.
Доктор Чик истово верил, что все мы запоминаем определенные эмоции, причем еще в утробе. Он утверждал, что научил сотни женщин телепатически общаться с их нерожденными детьми.
Когда мама рассказывала мне историю моего рождения, в ее голосе появлялась особая аура. Как если бы речь шла о чем-то почти магическом. Уверена, так она и думала. Отец тоже говорил об этом с благоговением. Как будто мое рождение было чем-то потусторонним.
В то утро, когда я рожала дочь, солнце еще не взошло. Я проснулась оттого, что перестала чувствовать внутри шевеление. Я прощупала весь живот, но ничего ничего ничего не ощутила, кроме странной стянутости. Пошла в туалет пописать, и меня будто пробило током до шеи. Когда я подтерлась, на бумаге осталась ярко-красная кровь. Я разбудила сестру. У нее в глазах появилась тревога. Я позвонила своему врачу, и она сказала, что, возможно, всё в порядке и что я могу приехать в клинику к открытию. Во мне была недвижимая тяжесть.
Помню, как плакала навзрыд. Помню, как сжималось горло. Я не могла говорить. Мои руки онемели. Такие детские реакции.
Когда наступило утро, даже солнце выглядело неправильным.
В моем теле оборвалась жизнь.
МЕТАФОРА
Я собираюсь рассказать вам о том, что может помочь. Не в привычном смысле; этого нет ни в каких учебниках и методичках. Ничего общего с самопомощью и дыханием, гинекологическими креслами и расширителями — одному богу известно, как эта область с ее терминологией и систематизацией превратилась в полную бессмыслицу: первый-второй-третий триместр, первое шевеление плода, опускание головки в малый таз, роды, ожидание, сердцебиение плода, матка, эмбрион, чрево, схватки, прорезывание головки ребенка, расширение шейки матки, вагинальный канал, дыхание — вот и всё, короткие вдохи, раскрытие десять сантиметров, потуги.
То, о чем я хочу рассказать, — совсем другая история. И правда ее в том, что история о женщине и ее ребенке — это вымысел, который мы создаем сами. А если точнее, женщина с развивающейся в ее животе жизнью — это метафора для создания истории. Той, с которой мы все живем. Зачатие, вынашивание, процесс создания, выпуск.
Так что позвольте дать вам совет. Рассказать о хитрости, которую сможете использовать внутри этого грандиозного повествования, в этом эпосе своего существования. Которая поможет вам выжить, когда придет время.