Хранитель закончил диктовать и, посмотрев на меня, сказал:
— Ну вот пока с тебя хватит. Основные ключи к мифам тебе тоже известны. Так что дерзай! И помни, что удивляться не надо. Все, что откроется, — наше прошлое. Точнее, прошлое белой расы. И потом — продолжил свою мысль ведун — на древнерусские летописи ссылались и до сих пор ссылаются многие исследователи, естественно, кому было позволено их видеть и изучать. Взять того же Михайло Ломоносова Нет, великий русский подвижник в своей работе по истории России не пишет, что он читал ту или иную языческую летопись. Это и понятно. В его время за связь с языческим миром ему бы не поздоровилось, но, удивительное дело, Ломоносов, что хорошо видно из его трудов, прекрасно владеет «докириллицей», т.е. нашей древней слоговой славянской азбукой. Той самой, на которой написаны многие ведические хроники. Отсюда и его знания. К примеру, он прямо заявил, что греческие скифы и русы — один и тот же народ, что известно по преданиям, белоглазая чудь — древнейшее арийско-русское поселение Севера, что Сибирь еще задолго до Ермака полностью была заселена нашим народом. Что все угорские, тюркские, самодийские, тунгусоязычные народы Сибири и Восточной Европы, позднее пришельцы, причём с разрешения подлинных хозяев. Откуда такие подробности? К тому, что знал о прошлом русского народа М. Ломоносов, официальная историческая наука до сих пор только ещё подходит. И когда подойдёт, неизвестно. Важно другое: всё что писал относительно прошлого России и Западной Европы русский учёный-подвижник — истинное. Ни одной ошибки! Именно поэтому его труды по истории России и были уничтожены масонами. По официальной версии, немецкими академиками. Сейчас судить о том, что знал Ломоносов, можно только по некоторым дошедшим до нас его дневникам и записям. Но и этого вполне достаточно, чтобы убедиться в том, что древние скрытые от христиан и официальной науки ведические летописи русскому учёному были доступны. О чём это говорит? Да о том, что «языческие» писания о прошлом на русской Земле живы и так же, как и священные книги орианских предков, ждут своего часа. И напрасно масонские ищейки из лож и из спецслужб их ищут. То, что должно дойти до сознания будущих поколений, не только нашего, но и других народов, потомков ариев — дойдёт. И в этом не надо сомневаться. Потом не только на нашей земле сохранились древние летописи, Юрий, они до сих пор хранятся потомками кельтских друидов в Ирландии и Шотландии. Сохраняются древние ведические летописи в Тибете и Индии. И там и там, судя по дневникам и письмам, их видел и даже с ними работал великий русский патриот и духовный подвижник Н.К.Рерих. Не будь допущен Николай Константинович к тайным индийским и ламаистским Ведам, а также к древним ведическим летописям, он бы никогда не получил того глубокого знания о Мироздании и о прошлом человечества, которым располагал в конце жизни.
Старый был явно в ударе. Очевидно, он и сам мне хотел рассказать о скрытых тайных знаниях прошлого. А тут я его возьми и спроси:
— И не просто так брахманы высшего посвящения относились к Н.К. как к равному.
— И жрецы более низких посвящений стремились у него поучиться… — Продолжал волхв. — Удивительное совпадение: Н.К. Рерих, как и Ломоносов, прекрасно знал древнерусский язык и азбуку «докириллицу». Феномен Ломоносова как-то ещё можно объяснить. Будущий учёный родился на севере в глубинке. Где-то там его и научили старики полузабытому языку и грамоте. Но Рерих-то откуда почерпнул точно такие же знания?
А не ты его учил, когда вы вместе зимовали в монгольском Алтае?— вырвалось у меня.
— Ничему я его не учил. Рерих вообще не знал, кто я такой. — С неохотой и раздражением сказал старый. — На арийские темы я с ним никогда и не разговаривал. Он ведь ещё был масоном, и я это знал.
— Может, масоны всему тому, о чём ты говоришь, его и научили? — предложил я.
— Такого не может быть. Они и сами не знали, что Николай Константинович владел и древнерусским и тайным наследием Орианы. Кстати, о Гиперборее он особо не писал и никогда никому из непроверенных людей не говорил. Но древнерусскому языку и старинной русской грамоте учил своих индийских друзей… Учил, очевидно, для того, чтобы стали читать русские книги, которые были в период всех наших смут перенесены нашими волхвами в Индию. Учениками Н.К. Рериха именно по древнерусскому языку и грамоте были известные индийские политики Джавахарлал Неру и его дочь Индира Ганди. И этот факт известен не только мне, но и многим, то, что учителем древнерусского языка у Джавахарлала Неру и его дочери был Рерих, последние и не скрывали. Учили язык, значит, было что читать. Вряд ли бы они стали тратить своё время из праздного любопытства. Наводит на мысль, что древнерусскими волхвами Пантачакра принесена в Индию за тысячу лет до написания Библии. Так считает индийская традиция. В настоящее время она переведена на 200 языков. В самой Индии она представлена на священном санскрите. Но сохранился её и первый вариант. Он написан на «пракрите», т.е. на древнерусском языке огненной арийской грамотой. В книге говорится о простой человеческой жизни, об отношениях между мужчиной и женщиной. О моногамии и полигамии в браке. В ней много притч, сказок, преданий. Но всё, что в книге написано, не индийское, а наше — русское. Очень древнее, но в то же время близкое и понятное… Тебе надо обязательно прочесть Пантачакру, иначе никогда не поймёшь устройство психики нашего народа, отрок, — по всему было видно, что старик высказался. Он допил свой сбитень и, посмотрев на часы, жестом пригласил меня на улицу.
— Пойдём, я тебе покажу ещё пару приёмов работы с двумя мечами, у нас есть ещё время.
Мы вышли во двор и направились к его «спортивному залу». Обычно воинским мы со стариком занимались через день три раза в неделю. Он считал, что для поддержания формы этого достаточно. Сам ведун в совершенстве владел древнерусской школой «пяти стихий», где каждая стихия представляла собой как бы отдельный стиль. Но все эти на первый взгляд, совершенно разные принципы и движения гармонично объединялись вместе в единое целое, непредсказуемое и несокрушимое. То, что мне когда-то дал мой дед казак, было всего лишь частью древнего стиля. И поэтому с седоголовым я занимался всегда с удовольствием. Тем более что старый во время наших занятий всегда много рассказывал. Вот и на этот раз, взяв каждый в руки две березовые палки и став друг против друга, мы погрузились в логику движений: защитой, мгновенным уходом в круговые движения и т.д. Хранитель кратко объяснил, какой может быть прок из того или иного обманного действия или удара. Казалось, всё шло, как всегда. Но я стал ловить себя на мысли, что наша тренировка со старым последняя, что больше тренировок не будет. Что старик на этой спортивной площадке со мною прощается. И прощается не на год, как обычно, а надолго… Посмотрев в глаза ведуну, я бросил на землю свои папки и прямо его спросил:
— Ты ведёшь себя так, как будто умирать собрался? Это не занятие, а подведение итогов всему тому, что ты мне здесь показывал. Чтобы я не забыл… — Седоголовый, видя мой нахохленный вид, подобрал мои деревянные импровизированные мечи и, бросая их на скамейку, сказал: — Разве твоя свеча потухла, Гор. Она на моём столе будет гореть столько, сколько будет стоять этот дом, где тебя всегда ждут. Неужели, ты думаешь, что я горю желанием с тобой расстаться? Ты стал мне больше, чем сын. Духовная близость сближает больше, чем родство крови. Думаю, и я для тебя не чужой, — с грустью в голосе сказал хранитель. — Дело в другом. Интуиция давно подсказывает мне, что вокруг меня что-то происходит… Но тогда, год назад, было не опасно. Сейчас все изменилось. Потому я и хочу, чтобы ты не «светился»…
— Неужели, за домом следят?
— Нет, мы здесь одни. Тут слежка иного характера. «Они» не знают, где я, но ищут… Так когда-то уже было. Не переживай.
С этими словами старый медленно пошёл к своему дому. По его фигуре было видно, что он о чём-то думает.
— Понимаешь, — посмотрел ведун на меня — Империя повисла над пропастью. Стоит только подтолкнуть… Опять у власти на местах те же самые, что и в незабвенные тридцатые… Андропов ничего не изменит. Наверняка, Запад ему уже нашёл замену… В стране затишье перед бурей…