— Понял, — менталист кивнул. — Какие у тебя ко мне вопросы?
— Пожалуй, я подожду, пока вы закончите с бумагами, — я сел чуть глубже и облокотился на мягкий подлокотник.
— Без формальностей, — Алиас хмыкнул. — Учитывая то, что ты позволяешь мне работать с сознанием, мы почти уже братья.
Я улыбнулся. Если у Алиаса сейчас достаточно времени, он узнает побольше, чем в прошлый раз. Я чуть повёл плечами — вся моя память могла быть изменена или приукрашена. К тому же, я с самого начала чувствовал эти изменения, пусть и незначительные. А сейчас могло выясниться, что изменения или установки повлияли на меня куда больше, чем можно было предположить.
Менталист, наконец, закончил свои дела и неспеша присел напротив. Он сложил руки на груди и внимательно всматривался в моё лицо серыми глазами. Я не спешил начинать разговор, возможно, ему тоже было что обдумать.
— Как работает телепортация, на чём она основана? — Алиас начал с самого неочевидного вопроса.
— Работает на намерении и подпитывается эмоциями, — ответил я. — Иногда простого «хочу» недостаточно.
— Понятно. Интересная техника, после того случая я порылся в архивах, но ничего в открытом доступе не нашёл.
— Я тоже. Но сомневаюсь, что умение уникально. Оно отразилось на стигме, а значит Поток «знает», что это.
— Было бы интересно узнать подробнее, может в глубинной памяти найдётся ответ, — Алиас легко улыбнулся.
Я понимал, что открыть ему правду о том, кто я такой — риск, но сейчас Алиас был единственным менталистом, которому я хоть немного мог доверять. В самом крайнем случае, я уже пообещал ему, что убью, если что-то пойдёт не так. Вряд ли он решил, что это была шутка.
— У меня будет одна просьба, Алиас, — я решил немного оттянуть работу с моим сознанием.
— Многовато просьб для отпрыска Айонов, — хмыкнул менталист, — но ты настолько интересный экземпляр для исследований, что я почти согласен.
— То, что ты сейчас узнаешь, должно остаться конфиденциальным. У вас, менталистов, феноменальная память и свои исследования я попрошу тебя держать только в голове.
— Как долго? — на лице Лангера мелькнуло любопытство.
— Достаточно долго. И даже потом, ни в каких работах моё имя не должно упоминаться.
— Хм-м-м, — протянул он. — Неужели я узнаю нечто, настолько требующее секретности?
Я кивнул. До этой самой минуты о моём перемещении было известно только Мартину и Джеду, я понимал, что рано или поздно семья узнает — события, которые я хорошо помнил и после которых моя жизнь кардинально изменилась уже произошли и изменить я смог только малую часть.
Знание менталиста о том, что я видел в том будущем может ещё сильнее повредить эту временную линию, но я больше не мог существовать зная, что в сознании установлены ментальные закладки и блоки.
— У тебя ещё был ко мне некий вопрос, — Лангер прервал молчание.
— Да. Предателем Айонов был не только Тодд… Я бы сказал, что Тодд играл меньшую роль.
На лице менталиста отразился вопрос — он ведь поговорил со всеми, кроме меня и Юстаса. Но мне он может задать вопросы прямо сейчас и зафиксировать ответы, я не отказывался от допроса, а Юстас никуда не денется.
— С Тоддом в паре работал Брайс.
— Твой старший брат? — теперь лицо Алиаса выглядело крайне удивлённым.
— Да, именно, — я кивнул.
— Я провёл допрос, но не увидел в его памяти ничего, что выдало бы действия против Айонов. Допрос вёлся по протоколу, такому же, как и допрос прислуги, — Алиас хмыкнул.
— Тогда как? Почему ты не увидел? Как такое могло произойти? — я напрягся, ожидая ответа.
Алиас помолчал несколько минут. За это время мысли завели меня к размышлениям о подкупе, о том, что Брайс мог заплатить менталисту за подлог, но…
— Я слышу о чём ты думаешь, — Лангер усмехнулся.
— Я пока не давал разрешения лезть мне в мысли, — огрызнулся я. — Так что?
— Меня никто не подкупал. Скажу, как такое возможно. Если на Инессу было наложено ментальное воздействие, значит, с ними в связке работал менталист.
— Да, это так, — подтвердил я. — Но Инесса сошла с ума, когда на допросе была разрушена установка.
— Объясняю, — Алиас легко улыбнулся, — У Инесс были глубокие чувства к Хагану, она желала ему добра и любила. Установка причинить ему вред диссонировала с истинными чувствами. Она действовала как марионетка, но в то же время понимала, что убивает своего возлюбленного, понимаешь?
Я кивнул.
— Бороться с качественной уставкой она не могла, что и привело к такому состоянию в итоге. Может быть потому она и покончила с собой.
— Ты получил все сведения, да? — я чуть приподнял бровь.
— Мартин предоставил.