Дин выглядел несколько растерянно, но законник подтвердил, что теперь он может отказаться от службы без каких-либо последствий и покинуть расположение в любое время. Все документы в цифровом виде будут переданы его начальству в течение пары часов, и он может даже не прощаться ни с кем.
— Хотел бы я сказать, что наконец свободен, только это не совсем так, — усмехнулся Дин, когда мы вышли из кабинета.
— Уверен, работать на меня будет куда выгодней, чем на армию.
У меня же настроение было хорошим, хотя мысли о том, что я видел в глубинах сознания, всё равно не оставляли, но, похоже, мозгу сам решил, что мне пока хватит подобного.
— Спасибо, Неро. Надеюсь, это поможет моей семье, — Дин улыбнулся уголком рта.
— Ты мне помог с оружейником, так что, — я развёл руками, — к тому же, я выполняю свои обещания.
.
После долгой дороги домой мне не хотелось сразу говорить с Мартином обо всём, что я вспомнил и почувствовал, но прадед настойчиво пригласил меня к себе. В его кабинете я плюхнулся в кресло, думая о том, что мне хочется принять горячую ванную, а затем навестить Джеда. Решая масштабные проблемы, я стал реже с ним общаться, но друг должен был не сойти с пути и всё-таки поступить в военную академию.
— Ты очень рисковал, переместившись прямо на поля боя, ещё и с господином Лангером, — проговорил прадед, усевшись напротив меня.
Он попивал какой-то ароматный чай и, похоже, всеми силами пытался сохранять спокойствие.
— Да, но теперь силами Веберо и Юдалл больше некому командовать. Все остальные взяты под арест?
— Взяты, осталось несколько членов семьи Муррей… Которых ты, впрочем, отпустил и я думаю, что Ганс Кларрет уже не будет ждать, найдут ли их.
— Значит, суд скоро состоится, — я чуть сполз по спинке кресла.
— Я собираю Совет. Послезавтра. Нужно обсудить все накопившиеся вопросы и к тому же, — прадед сделал небольшую паузу, — у меня есть основания полагать, что как только Мин ещё немного ослабнет, Ганс может решить сам пойти в наступление.
— Нет, не решит. Как и не решил тогда. Он пойдёт на перемирие, которое я в той жизни закончил ядерной войной, — отрезал я.
На лице Мартина мелькнул испуг, я не говорил ему ничего подобного, да и сам до вчерашнего дня не был уверен, почему был возвращён назад. Я был уверен, что ради Айонов, а оказалось, что ради спасения мира. От меня же.
— Что ты сказал?
— В прошлой жизни, когда за моей спиной собралось достаточно людей, когда я уничтожил рода, предавшие нас или промолчавшие о том, что происходит, сопротивление свергло Ганса, державшего условное равновесие почти два десятка лет. Я ненавидел Империю и Мин. Я начал войну и разрушил всё. Так сказал старик, вернувший меня назад.
— Слышать это больно, — вздохнул Мартин.
— Мои сущности, — я постучал пальцем по виску, — тогда не затыкались ни на секунду, я был поглощён местью и разрушением, я был на грани безумия.
— Мне казалось, что ты завоевал императорский трон… Чтобы вернуть справедливость.
Я оскалился, еле сдерживая смешок.
— Править? Нет. Я никогда этого не хотел. Место императора только давало мне больше власти, а те, кто хоть как-то управлял делами страны, не могли, а может и не хотели ничего другого.
— Когда ты только вернулся, ты говорил другие вещи, — прадед сейчас будто видел перед собой совершенно иного человека. По сути, так оно и было.
— Моё сознание было изменено. Ощущения и куски памяти тоже. Алиас и обстоятельства взломали эти установки и блоки. Да, я совсем не тот, кого ты увидел сразу после возвращения.
Мартин долго молчал. Где-то в глубине мой Поток начинал разгоняться — я всё яснее и чётче понимал и чувствовал то, что было тогда. Я становился собой окончательно и если сейчас я действительно позволю этому вырваться наружу, то проиграю самому себе.
— Расскажи мне, о чём обмолвился отец. Старик, вернувший меня назад, сказал, что хрономаги уже уничтожали мир, что мы принесли конец Второй Эре. Что нас вообще не должно существовать.
— Это так. Но подробностей я правда не знаю. Может, Хаган читал какие-то архивы или говорил с отшельниками в тайне от семьи, а потому этот груз давил на него. Несколько столетий никто не фиксировал случаев перемещения, ни я, ни твой отец не способны на это.
— Значит, ты поэтому тянул с тем, чтобы связать меня с отшельниками, да? — я упёрся в подлокотник и положил голову на запястье.
— Учитывая твои возможности и силу Потока… Я не исключаю, что ты смог бы пройти сквозь пространство-время, но к чему это приведёт. Я лишь оберегаю то, что осталось и, если ты правда смог изменить прошлое, может быть, того будущего, о котором говорил старик, всё-таки не будет.