– Твой черед, Би, – сказал он.
– Верно, босс! – ПЦП опустилась пониже. – Готово. Спрятано под металлической обшивкой. Магнитный замок – я смогу…
Дверь негромко щелкнула и отошла в сторону. Их глазам предстал кабинет, обставленный традиционной офисной мебелью, – Корда далее заморгал. Посреди комнаты стоял письменный стол с удобным креслом, напротив него – два стула. У стены он заметил диван с длинным кофейным столиком, на котором были разбросаны журналы.
Стены комнаты украшали картины и скульптуры, почти все – бесценные подлинники. Однако, хотя Корда и был большим ценителем искусства, на этот раз он на них даже не взглянул. Его внимание было приковано к мускулистому молодому человеку, стоявшему у письменного стола.
Светлые волосы и серые глаза. Длинный нос и кустистые брови. В руках незнакомец держал нечто вроде пирамиды, состоящей из ярких разноцветных секций.
Когда дверь открылась, он поднял глаза, а потом перевел их на энергетический пистолет, лежащий на столе, но так и не взял его в руки. Молодой человек дождался, пока Корда войдет и дверь за ним закроется.
– Рене Корда, – сказал он, – я знал, что раз уж вы взяли мой след, то рано или поздно до меня доберетесь. Однако я надеялся, что успею остановить время, чтобы мы могли поговорить. Вы пришли слишком быстро.
– А почему я захочу разговаривать с тобой, Монтгомери Кристо – или кто ты там на самом деле? – проворчал Корда.
Монтгомери Кристо негромко рассмеялся:
– Да – или кто я там на самом деле!.. Неужели вы до сих пор не догадались?
Он закрыл глаза, и в тот же миг черты его лица начали меняться. Корда понял, что Монтгомери Кристо воспользовался редчайшей псионической наукой, которая носила название «фальшивое лицо».., а в следующую минуту узнал стоящего перед ним человека.
Hoc уменьшился, пронзительные глаза стали карими. Длинные каштановые волосы собраны в хвост на затылке.
– Вы узнаете меня, мой учитель? – немного насмешливым тоном спросил молодой человек.
– Мило! – прошептал Корда. А потом заговорил более твердо:
– Мило! Что ты здесь делаешь?
Мило повернул одну из секций пирамиды, которую держал в руках.
– Собираюсь погрузить в стасис эту вселенную, учитель. Вы бы не хотели узнать, почему?
Глава 17
– Ты прекрасно знаешь, что хотел бы, – суровым голосом ответил Корда.
Он говорил абсолютно ровным тоном, даже немного педантичным, но в голове мысли путались и метались, налетая друг на друга. Мило?..
Мило был одним из его лучших учеников примерно лет тридцать назад, когда Корда решил, что должен заплатить долг своей профессии и поделиться с другими теми знаниями, что сам приобрел благодаря людям вроде Чарли Белла.
Очень многие студенты уходили из Академии, как только начинали понимать, что нельзя по-настоящему познать искусство создания и проектировки вселенных, если напряженно не заниматься по меньшей мере столетие, – хотя возможность попрактиковаться и, следовательно, получить награду за свои старания появляется гораздо раньше, через пару десятилетий. Природа одарила Мило такими редкими способностями, что было видно сразу – он быстро обойдет большинство своих сокурсников и достигнет мастерства за полвека. Молодой человек был дисциплинирован и обладал огромным запасом самых необычных знаний, помогавших ему легко усваивать сложные законы сотворения миров.
Прошло пять лет после начала обучения – этого времени недостаточно даже для того, чтобы разобраться в основах; Мило ушел из Академии и пропал из виду. Поговаривали, что он встретил девушку, что она богата – точнее, богаты ее родители, – что у нее должен родиться ребенок и они с Мило сбежали, а ее родственники послали за влюбленными наемных убийц, так что юноше пришлось прятаться.
Не поверив в эти россказни – прежде всего потому, что Корда ни разу не видел, чтобы Мило обращал внимание на женщин, вел себя с ними вежливо, но не более того, – Корда решил организовать собственное расследование и попытался найти своего талантливого ученика, однако не смог обнаружить ничего даже отдаленно похожего на след. В конце концов. Корда всегда считал, что каждый человек имеет право на личную жизнь, и крайне уважал это право, поэтому прекратил дальнейшие поиски. Вскоре исчезновение Мило стало лишь одной из таинственных загадок, которые временами подсовывала ему судьба; иногда он о нем вспоминал, немного размышлял и снова забывал.
– Да, Мило, я хочу услышать твою историю, – повторил Корда, заметив, что Мило наблюдает за ним с холодным равнодушием, которое, однако, не скрывало хищного блеска карих глаз.
– В таком случае помогите мне погрузить Фортуну в стасис. Мне нужно время, чтобы изложить вам все в подробностях. Нас ищут Стороны Света Алакры, но готов побиться об заклад, что он не открыл им точного местонахождения этой комнаты.
– Они могут иметь консервированное время, – возразил Корда.
– Я уверен в том, что кое у кого из них оно есть, – ответил Мило, – но не у всех, и даже те, кого наделили некоторым запасом, будут вынуждены контролировать его количество, а следовательно, и свое передвижение. Мы можем сесть внутри одной сферы, пока я буду говорить, и таким образом сэкономить то, что имеется у нас.
Коломбина оставалась непривычно тихой, но, когда Корда на нее посмотрел, она сделала вид, что пожимает плечами.
– Я контролирую все доступные мне коммуникационные каналы. По-моему, никого поблизости нет.
– Вы мне поможете, учитель? – спросил Мило. Корда внимательно на него посмотрел. Если это и в самом деле Мило… Он очень хочет узнать о том, что с ним произошло, ему не терпится получить ответ на таинственную загадку, пусть и прошло с тех пор столько лет. Но что-то внушало беспокойство, и Рене колебался, не зная, стоит ли принимать план Мило.
– А откуда мне знать, что ты действительно Мило? – спросил он. – Я видел, как ты изменил внешность, – чуть раньше ты был Глифнодом Гару. Почему я должен тебе верить? Может, ты просто превратился в моего ученика, зная, что я иду по твоему следу.
Мило фыркнул. Казалось, он немного расслабился, словно был уверен в том, что Корда его выслушает.
– А если я расскажу вам то; что не известно никому другому, – какой-нибудь эпизод из нашего с вами опыта, вспомню о событии, не записанном в биографиях великого Рене Корды?
Корда кивнул. Мило всегда любил немного подразнить своего учителя по поводу прошлых заслуг и славы лучшего среди людей создателя вселенных. Впервые он подумал, что, вполне возможно, Мило уже тогда понимал – Рене Корда намеревается свернуть свою деятельность и в скором времени уйти на покой. Может быть, ядовитые шутки были направлены на то, чтобы расшевелить его, заставить снова захотеть работать, отказаться от слишком удобной и безмятежной жизни?
– Продолжай, Мило, – сказал он, изо всех сил стараясь скрыть свои мысли и чувствуя, что начинает испытывать расположение к молодому человеку.
– Когда я учился в вашей группе – после того, как отпали все тупицы, – начал Мило, – у нас была девушка. Бойкая блондиночка. Мне всегда казалось, что она в вас влюблена и что вам она тоже нравится, – хотя, естественно, вы настоящий профессионал и никогда не назначали свидания студенткам.
Корда почувствовал, как из-под воротника на лицо поползла алая краска, однако не стал перебивать Мило.
Мило ухмыльнулся:
– Звали ее Кортни, но вы всегда называли ее «мисс». А она вас…
– Прекрати! – выкрикнул Корда и поднял руку. – Достаточно. Теперь я совершенно уверен, что ты Мило. Я тебе верю.
– А вы не хотите, чтобы я закончил? – спросил Мило. – Кортни всегда называла вас…
– Нет, достаточно, на самом деле, хватит, – смущенно протянул Корда.
– Солнце мое? – спросила Коломбина.
– В самое яблочко! – сказал Мило, который посчитал слова Коломбины продолжением собственной мысли, а не вопросом, адресованным Рене.
– Пожалуйста! – Теперь Корда обращался к ним обоим. – Я верю, что ты Мило. Ты уже говорил, что у нас мало времени. Давай отключим эту вселенную!