Корда положил руку на плечо юноши.
– Мило, мне кое-что известно из истории тех событий. Если ты не хочешь вдаваться в подробности, я могу просмотреть файлы.
Яростно сморщив губы в попытке сдержать слезы, Мило покачал головой:
– Нет, Рене, я должен рассказать вам о том, что пережил, – и тогда вы поймете не только почему я так себя веду, но и каким человеком стал. Пожалуйста! Время остановилось для всех, кроме небольшой горстки людей. Позвольте мне поведать вам о том, как это было!
– Никаких признаков погони, босс, – доложила Коломбина.
Корда сжал плечо Мило еще раз, а потом опустил руку.
– Мило, я не собирался тебя прерывать, просто я понимаю, что рассказ причиняет тебе боль.
С трудом, как-то криво и неуверенно улыбнувшись, Мило допил коньяк и поставил бокал.
– Спасибо, Рене, только эта боль идет рядом со мной почти всю мою жизнь.
– В таком случае продолжай, – сказал Корда. – Коломбина предупредит нас, если кто-нибудь подберется слишком близко.
– Хорошо. – Мило провел рукой по лицу. – Я так устал – бабушка Долби вывела меня на очень длинную дорогу… Она сбежала со мной из города в горы, где от прежних времен, когда на Паскве тоже шла добыча полезных ископаемых, остались пещеры и туннели. Она спасла мою жизнь, но поступила безжалостно. Из надежного укрытия мы смотрели – бабушка заставила меня, – как пираты уничтожили Рэтт.., и мою мать.
Мы наблюдали – по видеоэкрану, – как гнусные мерзавцы сгоняли людей из домов в транспортные корабли. Позднее я узнал, что большинство были проданы в рабские заповедники на Галу. Мне удалось найти кое-кого из них, я надеялся заполучить себе союзников среди тех, кто остался в живых, – но их лишили способности мыслить. После того как пираты разграбили города, а потом сровняли их с землей, взяли все, что можно было забрать, и уничтожили мирное население, они закончили свой набег тем, что решили расплавить весь металл на нашем мире.
– Расплавить металл! – воскликнул Корда. – Этого не было ни в одном отчете.
– Возможно, сообщение об этом затерялось среди описания тех ужасов, что сотворили подонки, – проговорил Мило. – Такое решение означало смерть для меня и бабушки Долби. Туннели, в которых мы прятались, находились как раз в районе, богатом металлами. Когда нас обожгло первыми тепловыми лучами, бабушка поняла, что пираты намереваются сделать, и мы бросились к нашей машине. Целую неделю нам пришлось скрываться на дне океана.
У нас была только машина и то, что бабушка успела собрать. Выжить, имея самый минимум необходимого, не очень-то просто. Бабушка давала мне какие-то порошки из аптечки, и я постоянно спал – таким образом я потреблял меньше воздуха и не понимал, что, по всей видимости, скоро умру от голода. Себе она такой роскоши позволить не могла.
Импланты, вживленные ей во время службы в отряде коммандос, по-прежнему были на месте, и она их реактивировала, хотя в ее возрасте соответствовать их требованиям было практически невозможно. Однако благодаря им бабушка находила для нас пищу, а когда пираты в конце концов улетели, ее опыт помог нам остаться в живых. Я считаю, что она погибла от руки этих подонков – как если бы они перерезали ей горло, потому что бабушка Долби могла бы прожить еще по крайней мере целый век.
Мило рассеянно смахнул слезы; казалось, он их не замечает.
– После того как пираты оставили нас в покое, мы спустились с гор и прожили около полугода среди сожженных руин бывшего когда-то одним из самых красивых и богатых миров вселенной-прайм. И все это время бабушка собирала информацию о тех, кто на нас напал.
По останкам кораблей и оружию она сумела определить имена капитанов. Однажды совершенно случайно ей попал в руки обрывок записи из бортового журнала, и она поняла, что намеревались сделать пираты. И при этом ей приходилось справляться с безысходным горем и мыслями о том, что следовало спасти всю нашу семью и друзей, а не только одного двенадцатилетнего мальчишку. Проку от меня тогда было немного. Неделя полуголодного существования в сочетании с перенесенным шоком ослабила мою иммунную систему. Я подхватил вирус – ведь подонки применили против нас еще и биологическое оружие – и едва не умер.
Однако я все-таки поправился. Примерно через шесть месяцев после налета бродячий купец, который ничего о нем не слышал, прилетел в Сисвиг. Бабушка связалась с ним, и мы были спасены. Она заплатила купцу, чтобы он доставил нас в соседнюю систему, где жила ее сестра. А потом занялась планами мести.
Сначала она надеялась, что ей удастся обнаружить базу пиратов, но довольно скоро отказалась от этой идеи, поскольку выяснила, что в рейде принимало участие семь различных флотов. Бабушка не собиралась обращаться за помощью к Региональному правительству Терры, ибо по собственному опыту знала: те, кто организовал налет, нередко платят служащим взятки за то, чтобы те либо спустили расследование на тормозах, либо передали им интересующую их информацию.
– Насколько я помню, – нахмурившись, перебил его Корда, – после Уничтожения Пасквы Региональное правительство Терры предприняло крутые меры против пиратов, и с тех пор им так и не удалось оправиться.
– У бабушки были свои идеи насчет этих крутых мер. – Мило замолчал и принялся вертеть в руках бокал. – Когда она не сумела собственными силами обнаружить подонков, бабушка подружилась кое с кем из членов правительственного отряда, занимающегося очисткой пиратских баз. И от них ей удалось узнать, что рейды основываются на внутренней информации.
Коломбина моментально сообразила, что это значит.
– Ты хочешь сказать, что кто-то совершенно сознательно подставлял пиратов? Интересно, а кому же это могло быть выгодно? Может, тем, кто выиграл от налета на Паскву?
– Ты и бабушка Долби мыслите одинаково, Коломбина, – сказал Мило. – Она сделала вывод, что, воспользовавшись своими флотами для того, чтобы стереть с лица земли Паскву и систему Сисвиг, главари пиратов быстро сообразили, что теперь эти самые флоты будут скорее им мешать, чем приносить пользу.
– Ну, это понятно, – согласился Корда. – Во-первых, каждый захочет получить свою долю добычи. А во-вторых, и это важнее всего – с точки зрения главарей, слишком многим известна их тайна. Кто-нибудь может попробовать купить себе прощение, рассказав все, что ему известно, властям.
– Не говоря уже о том, что правительство обещало солидное вознаграждение за любую информацию, – кивнул Мило. – Не сомневаюсь, что сами главари ее собирали, а потом сдавали своих людей. Мы с бабушкой Долби поняли: нам необходимо сосредоточить все свои силы на поисках отдельных людей, а не целых флотов. Бабушка знала, что она скорее всего не доживет до того момента, когда мерзавцев, виновных в смерти стольких людей, настигнет месть. Следовательно, я должен был стать мстителем.
Мило опустил бокал. Казалось, он собирается подняться на ноги и походить по комнате, потом вспомнил об ограничениях темпорального поля и снова откинулся на спинку диванчика.
– Она таким образом организовала мое обучение, что я должен был стать армией, состоящей из одного человека. Однако бабушка понимала: одного только военного искусства явно недостаточно. В мою задачу входило найти пиратов и нейтрализовать их систему обороны. Мы предполагали, что они спрячутся в карманных вселенных, поэтому я и стал вашим студентом, Рене.
Мило невесело улыбнулся:
– Готов побиться об заклад, что вы и представить себе не могли, что ваш самый тихий ученик является мастером боевых искусств, прошедшим обучение у монахов-воителей Галброна, или что он без особых усилий способен в любой момент поменять внешность. Я работал в Королевском Шекспировском Театре, был своим человеком на Региональной бирже Терры, занимался контрабандой самых экзотических грузов, ловко провозил их сквозь самые надежные кордоны на поясах астероидов, окружающих Миры Религиозного Альянса.
– И все это ради того, чтобы отомстить за гибель Пасквы? – спросил Корда.