Аркадий вспоминал, что знает о хроноворотах. По термину - завихрение времени. Рождается в схлесте двух противоположных потоков времени. Попали в хронокольцо времени и несемся в нем. Пока все просто...
Да, но почему так боятся хроноворотов дилоны? Что в них опасно? Изменение скорости вращения времени? Уменьшение диаметра хроноворотов? Вихревой заворот сжимается, хронокольцо превращается в хроноколечко, хроноколечко завинчивается в точку. Какая же бешеная скорость бега времени в схлопывающемся хроноколечке! Если в центре большого хроноциклона время замирает и мгновение оборачивается вечностью, то в ветвях время столь ускоряется, что и вечность равнозначна мгновению. И задолго до того все гибнет. Там, где столетия сжимаются в секунду, не только живые клетки, но и почти бессмертные граниты Скандинавии не устоят. Короче - взрыв!
Аркадий окликнул киборга:
- Тебе не кажется, что диаметр хроноворота постепенно уменьшается?
- Мы не сделали и одного витка, как же судить о том, уменьшается ли диаметр следующих витков? Наберись терпения, Аркадий.
Терпение относилось к свойствам характера, которые были дарованы Аркадию с большим недобором. Он всматривался и всматривался во все, на что падал взгляд. И первый увидел перемену в светилах: ослепительная Гаруна Белая потускнела, томная Гаруна Голубая разгоралась. Асмодея тоже встревожили эти перемены.
- У тебя есть объяснение, Аркадий?
Аркадий напомнил, что обе звезды существуют в разных временах, одно в прямом, другое в противоположном. От схлеста этих времен и возникают хронобои и хроновороты.
- Ты не отвечаешь на вопрос, Аркадий. Все это я и сам знаю.
- Знаешь, стало быть, и ответ, которого ищешь. Каждая звезда в своем собственном времени ярче, чем в близком по фазе. И когда, вращаясь в хроновороте, мы пересекаем истинное время звезды, она видится в максимуме. Цикл разгораний и потускнений звезды и есть один виток хроноворота. Так вот, ближайшая задача - определить, сохраняются ли размеры хроновитка или он постепенно уменьшается.
- Буду следить, - пообещал киборг.
И опять терпение Аркадия подверглось трудному испытанию. Гаруна Голубая, достигнув максимального блеска, совсем затмила недавно столь великолепную Гаруну Белую. И она уже не была голубой с сумрачной фиолетовостью, она накалилась добела. Затем ее блеск стал притушиваться, а сверкание Гаруны Белой восстановилось.
- Полный цикл, - сказал Асмодей. - Хроноворот сокращается. Горизонт прозрачности приблизился. Жду приказа.
- Может, прокрутимся еще виток?
- Опасно. Ты угадал сжатие хроноворота. Но как угадать, скоро ли кольцо превратится в точку?
Та полоса слева, где даже близкие предметы из материальных тел становились силуэтами, на втором витке приблизилась. "Если выберемся из этого удивительного мира, - думал Аркадий, - поверит ли кто в его реальность, когда стану рассказывать?" Справа, до очень далекого горизонта, простиралась обширная пустыня - все было мертво, но вещественно, предметы отбрасывали тени, они реально были, и небо над ними было реальное. А слева уже ничего не было, лодка-самолет мчалась как бы по самой кромке горизонта, по четко ограниченной линии пустоты, за этой линией даже неба не было.
Аркадий понял, что дальше медлить опасно.
- Асмодей, выбрасываемся из вихря! От твоего умения зависят наши жизни. Нужно выскользнуть наружу, а не внутрь. Ибо внутри будет взрыв, превращение столетий в микросекунды. Ворваться в хроноворот наперерез. Пересечь его!
Асмодей всегда гордился, что застрахован от человеческих эмоций, хотя способен все ощущать острей, чем люди. Но то выражение, с каким он обернулся к Аркадию, походило на ужас.
- Но ведь это значит - снять хронозащиту!
- Асмодей, не медли. С каждым витком время убыстряется. Хронозащита не сможет противостоять такому бегу времени.
Киборг успокаивался быстро. А пейзаж пустоты, поглощавшей слева предметный мир, действовал сильней, чем приказы Аркадия.
- Общую защиту отключаю, индивидуальную оставляем. Аркадий, возьми в свое поле Ланну! Раз, два!..
Решительное восклицание не означало, что Асмодей так же решительно сбросит всю защиту. Аркадий не почувствовал изменений, лишь стало трудней дышать. Пробудившийся из пассивной беспомощности Ланна зашевелился, завизжал тонким голоском, но четкой мысли не передал. Хроноворот завершил второе кольцо, Гаруна Белая опять потускнела, Гаруна Голубая опять свирепо накалялась. Аркадия уже не удивляло, а беспокоило, что он ничего необычного не испытывает. Он сказал:
- Ты ничего не замечаешь, Асмодей?
- А что замечать? Убыстрение времени мы тормозим индивидуальными полями. Уж не ожидаешь ли ты, что наш самолет начнет распадаться на щепочки от стремительного старения?
- Я не был бы поражен, если бы это случилось.
- Постараюсь, чтобы этого не случилось. Одно новое: сижу неподвижно, а впечатление, будто пустился в бег. Потребление кислорода увеличилось вдвое. Хоть я могу не дышать, меня тревожит, что для нормального дыхания нужно больше воздуха. Боюсь, что индивидуальная защита слабовата. Нас все же увлекает быстрина времени.
Вскоре и Аркадий почувствовал нехватку воздуха. Он тоже, покойно сидя в углублении на перекладине, всем телом как бы устремился в бег. Он уже должен был широко распахивать рот, чтобы заглотить побольше воздуха. Аркадий сосчитал вдохи - дыхание убыстрилось чуть ли не в четыре раза. "Хоть и грубая, но все же оценка убыстрения времени", - думал Аркадий.
Потом он заметил, что дышать стало легче, - по-видимому, внешнее время стало совпадать с внутренним. Он сказал Асмодею:
- Пора освобождаться от индивидуальной защиты. Я дышу нормально.
- Под хроноэкраном, Аркадий. Мы уже в замедленной области хроноворота, но скорость и здесь больше скорости нашего времени. Освободимся от хроноэкрана, когда внешнее и внутреннее время полностью совпадут.
Пейзаж почти не менялся. Все так же свирепо сверкала белая звезда и томно сияла голубовато-фиолетовая, на них не действовало вращение времени. "Возможно, и нет уже никакого вращения", - подумал Аркадий.
Киборг вдруг резко направил вниз свой диковинный самолет. Аркадий вздрогнул - уж не падаем ли? Ланна дал знать о своем страхе слабым повизгиванием. Асмодей крикнул, что пора снимать хронозащиту, но лучше это сделать на почве, а не в воздухе.
Летящая лодка врезалась в грунт. Аркадия и Ланну вышвырнуло наружу. Аркадий вскочил, помог подняться дилону. Асмодей ходил вокруг посаженной на полянку лодки и ликовал:
- В последнюю микросекунду! Уже совсем времени не осталось! Погляди, Аркадий! - Он показывал когтистой рукой на обломки лодки.
Аркадий рассердился:
- Чего веселишься? Разбил уникальный воздушный корабль, повредил аппаратуру. Повод для торжества недостаточный.
- Нет, ты погляди! - орал Асмодей.
Он совал Аркадию обломок развалившейся лодки. Аркадий взял обломок в руки, меж пальцев стала сыпаться труха. Аркадий поднял другой обломок, тот рассыпался еще до того, как его подняли. Еще недавно каменно прочное, дерево распадалось при легком прикосновении.
Пришедший в себя Ланна тоже попытался поднять с почвы обломок. И когда он раскрошился в гибких пальцах дилона, Ланна сказал человеческими словами, отчетливо прозвучавшими в сознании обоих хронавтов:
- Мне надо сосредоточиться. Потом объясню, что случилось.
- У нас не хватит времени, чтобы ты саморазмышлением все открыл, сказал Аркадий. - Поэтому не сочти за оскорбление мое толкование. Так скорее, а время - деньги, говорят у нас. Нет, нет, - добавил он поспешно, заметив, что дилон опять собирается задумываться, - ты не дойдешь авторазмышлением до смысла термина "деньги", это древнее понятие, давно забытое человечеством.
И Аркадий объяснил, что киборг снимал хронозащиту двумя этапами сперва с летящей лодки, потом лишь с них троих. Но за тот десяток минут их собственного времени, что лодка летела во времени убыстренном, внешнем, там, где для них троих мчались мгновения, для нее уже пробегали годы. Дерево постарело на много лет, а они втроем за это же время, по своему счету, провели лишь несколько минут. Лодка, дряхлея, уже в воздухе стала рассыпаться. Асмодей посадил ее в миг, когда готовилась отвалиться корма с аппаратурой. И было бы истинной катастрофой, если бы их хронометры, гравитаторы и генераторы силовой защиты при падении разбились.