— В чем же дело, Фогель, налейте. И пусть говорит, поторопите его.
Фогель наполнил стакан до краев, поставил его на край стола и облокотился о стену, наблюдая за Барсуком. Сил Силыч встал, буркнул: «Благодарствуйте», примерился, чтоб взять и не пролить, а потом резко поднял стакан и выпил залпом. Утираясь рукавом ватника, крякнул и поцокал языком. Только после этого он начал свой рассказ.
— Видел я сегодня в лесу самолет. Наш самолет, то есть не то чтобы наш… а… советский самолет.
— Там что, посадочная полоса? — быстро спросил Ренке, когда Фогель перевел ему слова Барсука.
— Нет. Нету там никакой полосы. То-то и удивительно. Самолет будто на ниточке с неба опустили, но еще не то мне странным показалось… Сидит около самолета девка, ужас, до чего красивая. И с каким-то хахалем лясы точит. А говорит по-немецки. Я ж по-вашему кой-чего кумекаю. И видел я у этой дивчины в руках как будто аппарат какой-то, антенну она из него вытягивала.
— Антенну? — подпрыгнул на месте Ренке. Фогель тоже напружинился. — Где это, где они, по карте показать можешь?
Барсук подошел к столу, на котором была разложена подробная карта окрестностей Брянска, и неуверенно ткнул пальцем.
— Кажись, здесь… Да что по карте, лучше я вам на месте покажу.
— Поехали! — Ренке решительно поднялся и вышел из-за стола, но его остановил телефонный звонок.
— Ренке? Это Моллер. Слушайте внимательно. Вам надлежит найти русского радиста в течение суток. Это личный приказ рейхсфюрера.
— Как раз этим я сейчас и занимаюсь! — раздраженно крикнул в трубку Ренке.
3
Алекс скучал, тяготился вынужденным бездельем. Возвращаемый модуль уже был подготовлен к старту, маяки расставлены. Хоть сейчас — обратно в будущее. Но какие-то неясные ностальгические воспоминания удерживали его в этом Времени, которого, по сути, никогда не было и быть не могло. Хронопилот часто пускался в умозрительные рассуждения о возможности или невозможности проникновения реальных объектов из одного хронокоридора в другой. Его теоретические построения сводились к главному: допущению возможности соприкосновения и взаимопроникновения параллельных хронополей в какой-то определенной точке пространства-времени. Оставался открытым вопрос о количестве таких точек в обозримом будущем. Если точка входа в параллельное время была единственной, то впереди — тупик, выхода из которого в реальное время нет.
— Это все теория, — успокаивал Алекса ОТТО. — Не стоит ломать голову. Мне вот вспомнилась восточная притча. Один купец собрался в путь: ему надо было отвезти товар в соседний город. Но прежде решил он измерить ширину проезжей дороги. Купец хотел узнать, достаточна она или узка для его арбы. Дорога была местами узка, местами широка. Торговец ничего не решил, а только зря потратил драгоценное время. Он отправился в путь и поехал именно этой дорогой, потому что другой в тот город не было.
Алекс внимательно выслушал и ответил:
— Твой купец не боялся быть размазанным по времени.
— Но, сэр, — оживился ОТТО. — Кто вообще знает о свойствах времени больше, чем мы с вами?! Все эти размазки по времени — голая теория, абстракция чистой воды.
— Да, этим пугают малышей, — в тон Кибермозгу ответил Алекс. — Но все равно быть размазанным неприятно. Даже теоретически.
— Если я правильно вас понял, сэр, вы не собираетесь возвращаться?! Лично я всегда считал вас героем. У вас что, проблемы психодискомфорта?
— Нет, — вздохнул Алекс. — Нечто вроде ностальгии по невозвратимой первозданной чистоте. Ты много знаешь, ОТТО, у тебя обширная память, она вмещает бесконечное множество понятий и образов, в том числе всю красоту, дикую красоту былой природы. Но ты никогда не видел живой красоты и даже не можешь себе ее представить.
— Почему же, сэр, вы умаляете возможности моих пси-рецепторов?!
— Вовсе нет. Просто мои и твои чувства никак нельзя сравнивать. Я вырос на руинах разбитого счастья, я на себе испытал, что такое противогаз для новорожденного. Но я видел и уголки нетронутой природы, там было дивно. И все же здесь несравнимо лучше, хоть мир и катится к ядерной катастрофе…
В полдень, повинуясь какому-то неясному желанию, Алекс вышел за периметр хроноквадрата. Он шел в густой влажной тени могучих деревьев, слушая пересвисты птиц, следил за смешной возней бельчат в молодом ельнике. Алекс не мог даже предположить, что все это богатство — запахи, звуки, движения — сохранилось здесь в мизерном количестве на узком участке леса вблизи города. Все остальное было безжалостно уничтожено — отравлено «Циклоном Б».
Внезапно на пути хронопилота выросла Хельга. Она подошла к нему вплотную, полуобняла его за плечи.
— Не уходи далеко, Алекс, тебе нельзя покидать нас с ОТТО. Ты знаешь, как мы тебя любим, как я тебя люблю. Я, наверно, умру, если с тобой случится беда. Вернись!
Странное чувство шевельнулось в душе Алекса. Он взглянул на Хельгу другими глазами. Почему-то припомнились все ее недостатки, которые она перечисляла с полудетской непосредственностью. Алекс посмотрел в ее неживые влажные глаза и внезапно ощутил леденящее сердце безразличие.
Молниеносной подсечкой Алекс бросил Хельгу на землю, а сам быстро зашагал прочь. В голове не было мыслей, в сердце холодным клинком проникло ожесточение. Хельга живо вскочила на ноги и бросилась вдогонку. Это было так непохоже на Алекса — он не любил применять грубую силу. А сейчас в его глазах Хельга прочла безжалостную ярость. Она догнала хронопилота, схватила его за руку, развернула к себе и, сбив с ног, взгромоздилась на него сверху. Алекс не мог пошевелиться, его тренированное тело было плотно прижато к земле.
— Ты никуда не пойдешь! — жестко сказала Хельга.
Хронопилот попробовал освободиться, но почувствовал, что Хельга прижала его еще сильнее. Тогда он боднул подругу головой в левую скулу, где под искусственной кожей находился реасенсор — подавитель активности. На несколько секунд силы оставили Хельгу, и Алекс легко стряхнул ее с себя. Поднявшись, он помог встать и ей.
— Воспользовался моей слабостью, — проворчала недовольная Хельга. — Скажи, какая муха тебя укусила?
Алекс пожал плечами. Он и себе не мог объяснить свое странное поведение. Пришла мысль, что минуту назад он действовал как бы против своей воли.
— Идем? — спросила его Хельга, и Алекс с легким сердцем согласился. Они направились к гравилету: впереди хронопилот, чуть сзади его биомашина.
— Не обижайся, сам не знаю, что это было, — со вздохом сказал Алекс.
— На вас, людей, нельзя обижаться, себе дороже, — Хельга уже улыбалась.
Неожиданно в воздухе перед ними возник плоский прямоугольник серого цвета, из которого на тропу шагнул рослый и плотный, до пояса обнаженный мужчина. Это был Джо-5, целая гора пластиковых мышц. В правой руке он держал «бломп», в левой — плазменный деструктор. Секундный шок, испытываемый каждым роботом вследствие хронопомех в процессоре, не позволил Джо выстрелить сразу. Он ясно видел цель, успел ее идентифицировать, только целую секунду не мог пошевелиться.
Холодный блеск глаз, хищный оскал зубов и угроза, таящаяся во всем облике незнакомца, сказали Алексу больше самых красноречивых слов. Он сразу понял, с кем имеет дело, и среагировал молниеносно. Ребрами ладоней Алекс ударил по запястьям бироба. Джо-5 выпустил из рук деструктор и блок перемещений. Следующий удар Алекс хотел нанести в левую скулу и солнечное сплетение, где должны были находиться реасенсор и агрессоподавитель. Но в это мгновение бироб ожил и легко ушел от удара.
Джо оценил ситуацию: с потерей деструктора его шансы на победу уменьшились, но оставались еще втрое больше, чем у человека. Бироб пошел в атаку, но тут на его пути встала Хельга. Ее глаза горели бешеным огнем, брови были сдвинуты к переносице, зубы оскалены. В это мгновение она больше походила на разъяренную кошку, нежели на человека. Сжав кулаки, Хельга надавила на сенсоры-мобилизаторы, которые включили резервные мышцы и ускоритель реакций. Бироб сделал то же самое, увидев перед собой равного по силе противника.