— Антон Дмитриевич, голубчик, — вздохнул шеф, неловко пригладив редкие русые волосы, — вы — человек взрослый, вам решать, но… позвольте дать совет.
— Конечно, Архип Семёнович.
Надворный советник замялся.
— Прошу вас, по возможности, не носить мундир вне службы. Надевайте партикулярное. По всему городу шляется пьяная солдатня. Не любят они нашего брата, особенно после июльского восстания. Чёрте что на улицах твориться! Да ещё разногласия Керенского с Корниловым. Господи, — он мелко перекрестился, — куда ж катится держава?
— Хорошо. Не вопрос, — пожал плечами программер.
Не сразу вспомнил значение слова «партикулярное». Босс имел в виду обычную гражданскую одежду.
Солдат и матросов на улице и вправду много, некоторые недружелюбно косятся на попаданца. Но пока не трогают.
— Ступайте, голубчик, ступайте, — проговорил Тугушев. — Храни нас Господь! — и снова перекрестился.
Тоха вышел в задумчивости. «Чего, спрашивается, вызывал? Только ради того, чтоб попросить не ходить в мундире? Странно».
В восемь вечера Тоха убрал бумаги в несгораемый шкаф и, надев фуражку, выскочил из кабинета. Сегодня у Насти днюха. Семнадцать лет.
Программер вышел на улицу. Рядом притормозила пролётка с высоким бородачом на козлах.
— Куда ехать, барин? — басом прогудел извозчик.
— Благодарю, я пешком. Мне тут рядом.
— Как угодно, барин.
Пролётка медленно отъехала. Тоха соврал. Пешком идти далековато, но что поделать? «Такси» подорожало.
Народу на улице достаточно много. Город «зарос» грязью. С самого февраля улицу практически не убирают. Тоха не мог понять почему. Василий Фёдорович объяснил. Оказывается, дворники числились за упразднённым после февральского переворота Департаментом полиции. Зарплату им платить некому. А кому охота забесплатно работать? То-то и оно.
Минут через пятнадцать хода на перекрёстке купил у девчонки цветы. Довольный и счастливый, прижимая букет к груди, свернул в проходной двор. Тут можно срезать. Чуть правее арка.
С той стороны вразвалочку топают красногвардейцы. Один глянул на Тоху, отвернулся, сделал ещё шаг и вновь посмотрел на попаданца.
— Гля, братцы, — он показал на программера, — «вашбродь» топает.
Красногвардейцы притормозили и гурьбой вошли в арку. Тоха насчитал семерых. Трое солдат, матрос и трое гражданских, по одежде — студенты. У всех на рукавах красные повязки.
Бежать поздно. Тоха остановился. Красногвардейцы, радостно скалясь, быстро приближаются.
«Вот чёрт! — мелькнула мысль. — И ствола при себе нет».
Семёрка быстро окружила программера.
— Кто таков будешь? — улыбнулся один из студентов, смазливый молодой парень.
— Я… в министерстве путей сообщения работаю.
— О, цветочки. Никак к бабе собрался, а, ваш бродь? — осклабился матрос, поправив на плече «мосинку».
Программер кивнул.
— Братцы, — встрял чувак, что его заприметил, — ну его к лешему, давайте быстро накостыляем и пойдём.
Тоха решил «съехать на базаре», как выражаются в «интеллигентных» кругах. Однажды в Галиции, после налёта немецкой авиации, получилось.
Этот случай описан в первой книге цикла «Хронос. Гость из будущего»
— Товарищи, как говорит товарищ Ленин в апрельских тезисах, — громким голосом начал Тоха.
Но, похоже, красногвардейцы «базарить» не хотели. Им хотелось дать в зубы «вшивому интеллигенту».
— Ага, — оскалился матрос, — точно… именно так и говорит, — и без замаха ткнул Тохе кулаком под «ложечку».
Угодил прямо в солнечное сплетение. Тоха согнулся, ноги подкосились, но устоял. Недолго. Следующий удар в ухо опрокинул… нет, не на землю. На руки одного из красногвардейцев. Тот подтолкнул Тоху вверх. Попаданец увидел летящий в лицо чей-то кулак. Инстинктивно вскинул руки. В правой всё также зажат букет. Поздно. Вспышка в глазах. Снова удар в живот…
Вечер 12 (25) октября 1917 г.
Там же
После того инцидента Тоха стал носить гражданский костюм, а когда похолодало — чёрное пальто поверх мундира. На голове того же цвета фуражка без эмблем. В этом времени ходить без головного убора считается дурным тоном.