Оставшись в тёмном, бронированном фургоне один, я не стал "включать" механизм самолечения на полную мощность. Вместо этого я стал наблюдать за тем, что происходило в Абхазии на берегу Чёрного моря. Разведчики капитана Ларионова, искупавшись, выбрались из воды, оделись и предложили своему командиру залезть в морскую воду, пока есть такая возможность, что Николай и сделал. Поплескавшись в тёплой, как парное молоко, морской воде четверть часа вместе с детворой, он вышел на берег. Несколько воспитателей уже принялись готовить для детей немудрёные бутерброды - чуреки со сладким овечьим сыром и варёной курятиной. Абхазцы в одном из селений задержали обоз почти на час и дали им в дорогу не только варёных кур, но и несколько кувшинов с куриным бульоном, а не только виноград. Дети, уже наевшиеся до отвала винограда, тогда отказались от курятины с сыром и чуреками, а сейчас, накупавшись в море, сразу же захотели есть. Разведчики тоже перекусили, но не курятиной, а чуреками с острой абхазской копчёной колбасой.
Обоз задерживался с прибытием в Сухуми уже почти на два часа и кое-кому это не понравилось. Этим человеком был майор госбезопасности Александр Михайлович Свиридов, атлетически сложенный мужчина тридцати девяти лет, начальник одного из особых отделов НКВД, которого ветром войны занесло в Закавказья. Вскоре ему предстояло вылететь в Москву, а оттуда в Куйбышев чтобы создать там курсы подготовки оперуполномоченных особых отделов НКВД. Особые отделы НКВД имелись на всех фронтах при каждой дивизии, их оперуполномоченные работали не щадя сил и жизни, враг наступал и боевые потери были очень велика. В среднем срок жизни оперуполномоченного особого отдела НКВД не превышала трёх месяцев. Иногда случалось так, что оперативники погибали так и не изобличив вражеских агентов, действовавших в зоне их ответственности, и хотя более, чем год спустя после начала войны положение улучшилось, немецкие диверсанты уже не хозяйничали в ближнем тылу наших войск, как у себя дома, при Управление особых отделов НКВД было решено создать специальное подразделение быстрого реагирования.
Эту идею пришла в голову Абакумову ещё полгода назад, но только недавно он дал поручение майору госбезопасности Свиридову, выполнявшего его специальное поручение в Закавказье, реализовать её таким образом, как тот сочтёт нужным. Выполнив Виктора Семёновича, майор Свиридов не стал вылетать в Москву немедленно и решил сначала оглядеться. Четвёртого августа он узнал, что из Ворошиловска в Сухуми по приказу Сталина отправлен обоз с воспитанниками детского дома, по следу которого гитлеровцы бросили вдогонку чуть ли не целый батальон эсэсовцев и горных стрелков. Предатель был быстро вычислен, изобличён и уже казнён подпольщиками Ворошиловска. В Тбилиси сразу же стали гадать, сумеет ли отряд разведчиков, которым первый секретарь Орджоникидзевского крайкома Михаил Суслов поручил переправить детей в Абхазию оторваться от преследователей и добраться хотя бы до Клухорского перевала.
Отряд капитана Ларионова, которого понизили в звании до лейтенанта, сделал это. Разведчики и воспитатели не только подняли на перевал детей, но и вытащили все двадцать шесть крытых линеек, подбросив бойцам тушенки и патронов. Более того, произошел и вовсе какой-то совершенно необъяснимый случай, на входе в Клухорское ущелье кто-то наголову разгромил отряд преследователей и вот тут не всё было ясно. Свидетель, наблюдавший за этим боем со склона горы на противоположном стороне, утверждал, что отряд капитана Ларионова ещё засветло встретил на входе в ущелье капитан войск НКВД, отвёл обоз на поляну, она не была ему видна, и тот заночевал там, хотя немцы уже были в Теберде, буквально в двадцати семи километрах, но у них почему-то заглохла вся техника. Местный житель, пастух, лояльно относившийся к советской власти, который активно сотрудничал с органами НКВД, просидел с биноклем в небольшой пещере на горе всю ночь и наутро увидел, как капитан войск НКВД проводил в путь обоз, постоял на дороге, а потом бесследно исчез, словно растворившись в воздухе.